Лена (в который уж раз) спросила, — да почему мы так уверены, что он из этих? Может, самый обычный дядька. Ну, удивился, понятное дело.
— Удивился — это мягко сказано, — заметил Артем.
— Да говорил же я, по ним видно! — злобно простонал сверху Танатос, — чувствуется как-то!
Лена пожала плечами.
— Даже если он не из спецслужб, все равно донесет. Мы его явно впечатлили, — улыбнулась Гипнос, — а там поймут. Они же тоже чувствуют…
— Почему нас тогда никто не арестовывает? Никто не ломится в купе?
— А зачем? — Артем вздохнул, — да и некому тут нас арестовывать. До ближайшей остановки можем быть спокойны.
— Ясно, — сказала Лена, — а за что они нас арестуют?
— Они нас не арестуют, — мрачно пробурчал сверху Танатос, — они нас убьют.
Лена посмотрела на Артема.
Тот вынужден был согласиться с мальчиком.
— Да, скорее всего. Хотя, постой, ты же мне показывал мою смерть. Я умру в метро.
— Тогда, — сказал Танатос, — тогда обстоятельства твоей жизни вели тебя к смерти в метро. А сейчас все могло измениться.
— Грош цена таким предсказаниям.
— Можно еще раз попробовать.
— Нет, не хочу. Лена, хочешь узнать, как умрешь?
— Что, извини?
— Танатос умеет показывать. И так мы узнаем, убьют нас при задержании или нет.
Девушка задумалась, почесала кончик веснушчатого носа, — не-а, не стоит. Прорвемся так прорвемся, нет так нет. Чего гадать? И вообще, хорошо бы выпить.
— Нельзя, — сожалеющее вздохнул Артем, — впереди у нас бой. Шансов мало, конечно, но все равно надо быть готовыми.
— О-кей. Когда ближайшая станция?
— В 6-ть. Еще три часа есть.
— Отлично. Успеешь обучить меня карате.
— Смешно, — вздохнул он.
Артем вытащил из-под стола рюкзак, выложил на стол пистолеты и электрошок.
— Очень удачно. По единице на человека. Ты умеешь стрелять?
— Немного, — скромно ответила девушка.
— Отлично. Тогда это тебе.
Лена ловко выщелкнула барабан, — патрона не хватает.
— Запасных нет. Танатос, слезай. Возьмешь второй травмат.
С недовольным кряхтеньем мальчик спустился, — и какой тут смысл? — бурчал он.
— Гипнос, тебе электрошок. Ты можешь и без оружия помочь.
Девочка молча кивнула. Остриженные когда-то волосы отрасли, выглядывали черные корни. Она выглядела очень печальной и брошенной.
Себе Артем оставил Макаров.
— Ну вот и все, — сказал он, — осталось только ждать.
— Ничего, мы им покажем! — жизнерадостно заявила Лена.
— Из купе почти невозможно прорваться, — сказал Танатос, — а теперь их там много будет, наверное. Но попробуем.
— Конечно, попробуем. Куда ж мы денемся-то.
Помолчали. Лена приоткрыла окно — в купе ворвался живой, пронизанный солнечным светом и сосновой зеленью, воздух. Над мчащимся поездом простиралось чистое голубое небо.
— Хорошо будет умирать, — серьезно сказал Танатос.
— Оставь свои декадантские штучки. Только тоску наводишь.
Артем вытащил сигареты и закурил.
Поезд потихоньку, незаметно сбавлял ход. Они приближались к городу — леса перешли в парки и скверы, ровными линиями шли одинаковые серые пятиэтажки с какими-то красными украшениями на крышах.
— Что это? — сообразил Артем, — сколько времени?
— Только четыре. Даже еще четырех нет. Куда мы приехали?
— Может, они повернули на другой путь?
— Вряд ли, — сказала Гипнос, — смотрите, как пусто.
Город действительно был как будто брошен. Ни единой живой души не было видно. Вот показался бело-желтый, выстроенный в классическом стиле, вокзал. И на платформах никого, а асфальт сильно выщерблен и истрескан. Поезд остановился, но двери не открывались.
— Что это за место? — зачарованно спросил Танатос, глядя в окно.
— Полицейских нет, — заметила Лена, — вообще никого нет. Пора бы сваливать, кажется.
— Да, — согласился Артем, — пора бы.
Он распахнул окно, как только позволял механизм. Первой, не забыв взять с собой пистолет, вылезла Лена. Артем подсадил Гипнос, девушка помогла ей слезть. Так же переправился и Танатос. Артем передал им рюкзаки и полез сам. Не имея ни малейшего опыта (к тому же его-то никто не подсаживал), он как-то нелепо полез боком. И когда Артем лежал в неудобной позе на узкой и жесткой планке окна, поезд резко тронулся. Панически взревел гудок. От одного этого звука Артем чуть не свалился под колеса. Артем кое-как свесил ноги, ход поезда увеличился. Пожалуй, он бы ни за что не решился сейчас прыгнуть — да и не вышло бы, он застыл в дурацком и неудобном положении, когда нельзя было безопасно двигаться ни туда, ни сюда. Но его бесцеремонно схватили за ноги и плечи и попросту стащили с поезда. Артем повалился, кажется, травмировав своих спасителей, потому что послышались довольно грубые ругательства. Мимо все быстрее проезжали вагоны, пассажиры глазели на них из окон.