В Элладе существовало множество местных культов близнецов, мифов и сказаний о них. Некоторые из этих близнецов вошли в общеевропейскую культуру в образах поэзии и искусства. Так, Аполлон (Феб) и Артемида (рис. 4), общеэллинские божества Солнца и Луны, были близнецами, детьми Зевса и богини Латоны. Другая пара — братья-близнецы Кастор и Поллукс (Полидевк) — герои спартанского происхождения. Но постепенно их культ стал достоянием всей древней Греции, а позже распространился и в Риме. Происхождение этих близнецов в разных сказаниях трактуется различно. Они — сыновья Леды, мужем которой был спартанский царь Тиндарей. Но Леду, как известно, пленил Зевс, явившись ей, по мифу, в образе лебедя; это изобразил на своей картине Леонардо да Винчи (рис. 5).
От Зевса у Леды родилась знаменитая красавица Елена, героиня Троянской войны. По некоторым сказаниям, ее сестра Клитемнестра, жена Агамемнона и мать Ореста, была ее близнячка, но от смертного отца Тиндарея. Кастор и Поллукс, по Гомеру, оба — сыновья смертного отца, однако позже их обоих стали считать сыновьями Зевса, почему они получили прозвище Диоскуры (дети Зевса). Гораций называет их произошедшими «из того же яйца» (Сатиры, II. 1. 26—27). Такими их рисует Леонардо да Винчи на вышеупомянутой картине. Вторая пара близнецов на этой картине, вероятно, Елена Прекрасная и Клитемнестра. Наконец, возникло третье возможное объяснение происхождения Диоскуров: один из них, Кастор, был сыном смертного отца, а Поллукс — бессмертного, Зевса. Такое представление о происхождении близнецов от двух разных отцов встречается и у других народов. Быть может, в связи с этим миф приписывает близнецам известные различия, кроме бессмертия только одного из них. Кастор, например, был знаменит как укротитель коней, а Поллукс — как кулачный боец. Они — образец братской дружбы, жить в разлуке они не могли (Пиндар, Ода II). Их чтили как «благодетелей» людей, особенно как «спасителей» мореплавателей в бурю, как об этом говорится в одном из «Гомеровских гимнов» и у Феокрита в идиллии «Близнецы». Античные народы чтили Диоскуров, как уже говорилось, в образе созвездия Близнецов. Этих героев, похожих на Асвинов, представляли себе в виде «белоконных» всадников. Конниками изображали их на вазах и барельефах. Известны, например, гигантские античные статуи их в виде укротителей коней на площади Квирииала в Риме (рис. 6). Фигура одного из близнецов является почти полным зеркальным изображением другой. Уменьшенные мраморные копии этих статуй стоят у колоннады бывшего Конногвардейского манежа Кваренги близ Исаакиевского собора в Ленинграде (рис. 6). Они являются прообразами известных «Укротителей коней» Клодта на Апичковом мосту в Ленинграде. Так образы древних божеств стали основой для реалистических скульптур, украшающих Невский проспект.
Другого рода отзвук народных представлений об Асвинах-Диоскурах сохранился, по-видимому, в средневековой византийской и русской культуре. Под их влиянием сложились образы и «жития» близнецов-святых: Космы и Демьяна, Флора и Лавра (Миллер, 1876; Штернберг, 1916). Последние изображаются на иконах всадниками и почитаются как покровители коней и других домашних животных. Обе пары святых являются благодетелями рода человеческого, а Косма и Демьян в частности — врачами-бессребрениками, целителями от разных недугов, как Асвины.
Множество других близнецовых пар фигурирует в античных мифах и сказаниях. Интересно, что некоторые из таких диад имеют резкие внутрипарные различия, т. е. различия между близнецами одной пары. Например, Геракл, сын Зевса и смертной Алкмены, родился с близнецом Ификлом, зачатым матерью от ее законного мужа Амфитриона. Незначительная фигура Ификла совершенно затмевается его могучим близнецом божественного происхождения. Но и дети-близнецы от Зевса и смертной могут быть резко различными людьми, как например Амфион и Зет, фиванские герои. Первый был кроткий, тихий человек и великий музыкант, тогда как его близнец Зет, в противоположность ему, был грубый и шумный силач, охотник. Их различие очень образно обнаружилось при постройке стен города Фивы: Зет с трудом и напряжением ворочал огромные камни, а Амфион,спокойно сидя, игрой на лире заставлял каменные глыбы двигаться и слагаться в стену. Эти близнецы изображаются с символическими атрибутами: Амфион с лирой, Зет с дубиной или охотничьей собакой. Оба героя являются также главными действующими лицами знаменитой античной скульптурной группы «Фарнезийский бык» (Неаполь), изображающей один из их подвигов.
Другая пара близнецов-антиподов — боги-ветры: Борей (холодный) и Зефир (теплый) и т. д. Нет надобности останавливаться на остальных мифах об античных близнецах. Отметим лишь, что верховные божества Рима — Юпитер и Юнона — были близнецы. Основатель Рима, легендарный герой Ромул, как известно, имел близнеца-соперника Рема. Обоих вскормила волчица, как это многократно изображалось в скульптуре и живописи античных и новых времен (рис. 7). Из полулегендарных римских героев эпохи борьбы Рима с Альбой Лонгой Тит Ливий (I. XXIV) называет Горациев, трех братьев-близнецов, подвиг которых впоследствии воспел Корнель в своей трагедии «Гораций» (1640). Клятву их изобразил Давид на своем известном полотне (рис. 8).
У других европейских пародов в мифах и сказаниях также фигурируют близнецы. Например, в Эдде содержится история светлого бога солнца Бальдура и его слепого близнеца Гедура, убившего его. Близнецы здесь тоже антагонисты. Об этой паре сообщает еще Тацит («Германия», 43), сравнивая их с Диоскурами. В русской литературе гибель Бальдура, на основании скандинавских сказании, описал А. Майков в поэме «Бальдур».
Быть может, и тройничные божества, как например Грации восходят в своем первоначальном образе к тройне. В культах и мифах, по-видимому, отразились также образы различных двойных уродств, поражавших воображение людей древности, например соединенные близнецы Молионы эллинской мифологии, имевшие две головы, четыре руки и четыре ноги, или двуликий римский бог Янус (рис. 9), именем которого называют теперь двойных уродов, имеющих два лица на одной общей голове (см. главу шестую). Сюда же относятся индийские демоны из свиты Мары, изображенные на барельефе одного храма, гавайский идол двойного женского божества (Martin, 1880) и другие.
Обожествление близнецов происходило не только у древних народов. Оно наблюдается и у современных народов разных стран, стоящих на низкой ступени культуры, например в Сибири в XIX в. (гиляки, айны и др. Штернберг, 1916), в Африке (зулусы и др. — Брайант, 1953), в Южной Америке и т. д. Изучение причин обожествления близнецов у этих народов проливает некоторый свет на возникновение этого рода культа и в древности (Штернберг, 1916). По-видимому, здесь существенную роль играет то обстоятельство, как в донаучное время объяснялась причина появления на свет близнецов. Штернберг думает, что люди примитивной культуры, например гиляки, считали рождение близнецов явлением сверх-естественным. От каждого соития обыкновенных людей, полагали они, может родиться только по одному ребенку. А раз их родится одновременно два, то, кроме отца, в этом должен участвовать кто-то второй, т. е. женщина должна быть оплодотворена двумя разными лицами. Этим вторым может оказаться божество, доброе или злое. При предположении, что отцом второго близнеца является сверхъестественное лицо, в зависимости от того, благое это или злое божество, слагалось диаметрально противоположное отношение к близнецам и их матери. В первом случае близнецы были сами или боги, или герои, впоследствии обожествленные, как например Диоскуры, Геракл и другие. Интересно отметить, что влюбленный Зевс являлся к своим избранницам нередко в образе какого-нибудь животного, например к Леде, матери Диоскуров, в виде лебедя (рис. 5), а в других случаях в образе быка (к Европе) и т. д. Штернберг справедливо, по-видимому, усматривает в животных образах богов пережитки в греческих мифах древнего зооморфизма, обоготворения животных, столь распространенного особенно в древнем Египте. Так, волчица, кормящая Ромула и Рема, лишь в более поздних сказаниях оказалась их мамкой, по старинным же верованиям, она, вероятно, была их матерью, а отцом — волк; и лишь позже он был заменен богом Марсом, принимающим облик волка и похитившим их мать Рею Сильвию (silva — лес!). Человеческий образ божества лишь постепенно вытесняет звериный, и этот процесс отражается в двойственных представлениях многих сказаний и сказок. Зооморфическое представление о божестве недавно еще жило, например, среди гиляков Камчатки, которые считали, что «горный дух» является избранной им женщине в виде медведя и уносит её к себе в тайгу в качестве жены. Даже один администратор Камчатки начала прошлого века, человек из русской интеллигенции той эпохи, сообщает о таком факте, как достоверном, имевшем место якобы в Петропавловске (Штернберг, 1916). В связи с «божественным» происхождением близнецов гиляки имели до недавнего времени особый культ близнецов, с устройством специального святилища на месте их погребения, с особыми обрядами и т. д. К предметам близнецового культа у гиляков относятся и своеобразные домики с грубым изображение близнецов (рис. 10). Аналогичный культ близнецов описан у различных других современных народов, например в Африке у негров (Штернберг. 1916; Брайант, 1953, и др.) и т. д. Пережитки древней веры во вмешательство божества в дело рождения близнецов сохранилось еще и в некоторых цивилизованных странах. Например, в Перу еще недавно считалось, что бог молнии и дождя, названный в христианское время св. Яковом (Сантъяго), является повинным в рождении близнецов, почему их называли его именем, пока церковь во избежание соблазна не запретила этого. А в Англии, где существовало из древности идущее аналогичное представление, до последнего времени говорили относительно женщины, родившей близнецов: «Св. Мартин своим молотом ударил в ее окно». Этот святой заменил языческого бога-громовика (как у нас Илья — Перуна), молот которого олицетворял гром и молнию, последняя же была образом фаллоса (Штернберг, 1927).