Саша проснулся как раз в тот момент, когда она подвезла коляску к дому, и попросился на ручки. Женщина с легкостью подхватила мальчика и принялась целовать его, отчего он заливисто засмеялся, стараясь увернуться от ее теплых губ. Черные кудрявые волосы растрепались по плечам ребенка, и она с любовью убрала их в сторону. С нежностью она дотронулась до мягких пухлых щек, пробежалась подушечками пальцев по гладкому лбу, восхищаясь беззащитностью и красотой своего мальчика. Саша замер на мгновение, позволив матери ярко прочувствовать близость, связывающую их, потом нахмурился и потребовал, чтобы его опустили на тротуар. Анна посмотрела вверх на темные окна и едва слышно вздохнула: муж все еще не появился. Дверь в подъезд ей помог открыть любезный сосед с четвертого этажа, и даже поднял коляску к лифту.
– Vielen Dank, Herr Broch[1], – поблагодарила она молодого человека, который уже не в первый раз оказывал ей знаки внимания.
На этом любезности закончились, парнишка застенчиво опустил глаза, сраженный ее низким, влекущим голосом, и быстро убежал, заставив Анну улыбнуться.
В квартире, подаренной им Вероникой, они жили уже почти целый год. Просторная и уютная, она отвечала всем требованиям госпожи Романовой: находилась близко к центру, поблизости имелось все необходимое для комфортной жизни – аптеки, супермаркеты, детский сад, в который в следующем году пойдет Саша, рестораны, кафе, магазины. Кроме этого, от дома до сада Бельведер, где они часто гуляли с сыном, было всего лишь пять минут ходьбы. Конечно же, она не отказалась бы от жилья в первом районе Вены – в самом престижном месте города, но стоимость квадратного метра жилья в этом статусном месте начиналась с кругленькой суммы, а заканчивалась, как говорили коренные жители Вены, в бесконечности. Поэтому от апартаментов класса люкс в старом городе им пришлось отказаться. Тем более что квартира у Бельведера полностью Анну устраивала. Три спальни, просторная кухня-гостиная, две ванные комнаты и большой холл – многие из «послиц» с ума сошли бы, увидев место, где она живет. Романова никого из корпуса не приглашала в гости, только жену чрезвычайного. Остальных она держала далеко от их семьи, не допуская в свою жизнь никого, запрещая все разговоры о личном. О совместных посиделках с дамами за бокалом вина также не могло быть и речи, ибо они предполагали некую дружественность в отношениях, а устанавливать с кем-либо теплые контакты ей не хотелось.
В квартире она сняла с Саши курточку, и тот быстро помчался в свою комнату за любимой игрушкой. Вскоре он появился в холле, волоча за собой огромного медведя, с которым не расставался последние несколько дней. Этот подарок он получил от Дарьи Максимовны и очень обрадовал женщину, когда принялся с восторгом обнимать сначала нового друга, а потом и саму дарительницу. Через несколько часов Саша уснул, Анна отнесла его в кровать и еще долго сидела возле уснувшего мальчика, слушая его тихое дыхание. Осторожно гладила маленькие пальчики, целовала их и думала о том, что в этом мире только присутствие Саши делает ее счастливой.
Прикрыв дверь в комнату, она прошлась по пустой, окутанной тишиной квартире. Город за окном погружался в сон, веки женщины налились тяжестью, но она не хотела одна ложиться в постель. Решила непременно дождаться возвращения мужа. Чтобы скрасить ожидание, она открыла бутылку белого вина, включила телевизор и даже не заметила, как уснула с бокалом в руке. И все же сон ее был чутким: едва лишь в холле послышался легкий шорох, как она быстро встрепенулась и поднялась.
Дверь в комнату сына была открыта, и она заглянула внутрь. Влад сидел на корточках у кровати Саши. Выглядел он расстроенным, к тому же был пьян. Гадкий запах убойной дозы спиртного разлился по комнате, отчего женщина в отвращении передернула плечами и прикрыла нос рукой.
– Влад! – позвала она.
Тот с кривой усмешкой повернулся на зов, поправил упавшие на лоб светло-каштановые волосы и поднялся. Неуверенной походкой он направился к жене. Рот его был растянут в презрительной улыбке, глаза ярко горели, щеки покрыл пьяный румянец. Резко схватив жену за плечи, он прижался к ее губам, но она оттолкнула его.
– От тебя воняет твоей девкой, – прошипела она.
– Хм, – нисколько не смутился Влад. – Тебе воняет, а мне казалось, что она восхитительно пахнет.
Женщина занесла руку для удара, но он перехватил ее тонкое запястье и больно сжал.