— Это было прекрасно, — прошипел я. — Кстати, поздравляю с первым местом.
— Спасибо. — Кейд похлопал меня по спине, взглянув на Джун, прежде чем вернуть свое внимание к еде. — Я не думал, что справлюсь, но, в конце концов, все получилось, несмотря на то, что я так отстал в…
Его слова улетучились. Я не мог сосредоточиться. Я едва мог сидеть после того, что сделал со мной отец. И он пообещал, что будет делать это снова, снова и снова, пока я не стану тем, кого он сочтет достаточно хорошим для этой гребаной семьи. Вырубив меня вазой, он привязал меня к стулу в комнате Джун. Он сказал мне, что ему придется делать всю тяжёлую работу, пока я не буду “подключен так, как должен”.
Тогда он избил меня впервые. Он использовал ремень, пока я, блядь, не покрылся рубцами и болезненными синяками. Он сказал мне, что с этих пор это будет традицией дважды в неделю, сказал, что будет бить меня, пока не выгонит из меня этих демонов, а потом заставил меня носить одежду с длинными рукавами, чтобы никто не заметил мою кровоточащую черно-синюю кожу.
Я никогда не видел в своем отце монстра. Он был тихим, немного чересчур серьезным отцом, который всегда делал для нас все, что мог, хотя и казался немного отстраненным. Это был самый большой интерес, который он когда-либо проявлял ко мне. И я даже не подозревал, что под его кожей скрывается, чертов монстр. Может быть, мы все-таки были больше похожи, чем я сначала думал.
Мы сидели за обеденным столом, счастливая семья снаружи, но совершенно разбитая внутри. Не то чтобы кто-то когда-нибудь показывал это. Мы все стремились к идеальному семейному образу, по крайней мере, Рейчел и папа. Мой отец улыбнулся мне через стол, и я с трудом сглотнул.
Я не был достаточно осторожен. Я был беспечен и самоуверен. И теперь я собирался заплатить. Я бы никогда не получил Джун, пока отец не спускал с меня глаз. Я знал, что если я хочу Джун, мне придется избавиться от отца.
С Рейчел было бы проще. Рейчел любила меня. Но не папа. Папа считал меня плохим яблоком. Папа думал, что если он будет избивать меня достаточно сильно, то действительно исправит меня снова. Но ты ни из кого не сможешь выбить тьму, особенно если этот кто-то уже посвятили этому свою жизнь.
Я молча ел свой ужин, улыбался анекдотам и не сводил гребаных глаз со своей сводной сестры. Мне придется выждать время. Я должен быть осторожен, и я был настроен более решительно, чем когда-либо. Джун Уайлдфокс будет моей гребаной собственностью, и никто, даже мой отец не сможет помешать мне, заполучить ее.
Глава 14
Кейд
— Черт возьми, Джун! — Я чертыхаюсь и провожу руками по волосам. — Ты, блядь, издеваешься надо мной?
Она смущена, ее обнаженное тело манит меня, когда она подходит ближе, руки исследуют мое тело. Я хватаю ее за запястья, поворачиваясь к ней с рычанием. Она не может прикоснуться ко мне, и я чертовски уверен, что не должен прикасаться к ней. Это пиздец на другом уровне. Мы не можем пройти через это.
— Что случилось? — Спрашивает она, надувшись. — Я… Я подумала, может быть, тебе это понравится. Что я сохранила себя для тебя.
— Понравится? — Спрашиваю я ее, хватая за плечи и фокусируя свой взгляд на ней, потому что в противном случае я, блядь, не доверяю себе. — Я хочу тебя, Джун. Я так сильно хочу тебя… Но ты же серьёзно не думаешь, что останешься с тем человеком с которым потрахаешься впервые, навсегда, не так ли?
Теперь я понимаю, что то, что она сказала, правда. Ей двадцать один год. У нее не было парня, когда мы еще были семьей. Она девственница. Джун вздрагивает от моих слов, но я не собираюсь останавливаться. Мне нужно убедить ее, насколько это плохая идея.
— Ты не останешься с ним, моя Июньская бабочка — говорю я ей, на этот раз мягче. — Ты просто захочешь попробовать что-то ещё.
Она смотрит мне прямо в глаза, ее губы надуты и дрожат.
— Я делаю то, в чём уверена и что хочу, — строго говорит она, и внезапно ее руки находят мои джинсы, расстегивая молнию. — Разве ты еще не понял этого, Кейд? Я всегда получаю то, что хочу.
Ее голос сладок, как сахар, когда ее рука спускает мои боксеры и вытаскивает мой твердый член. Я стону и закрываю глаза, когда она ахает от удивления, едва успевая обхватить пальцами толстую головку.
— Остановись, Джун, — почти умоляю я ее, потому что я не доверяю себе рядом с ней, ни сейчас, ни когда-либо.
Она не слушает. Вместо этого она грубо целует меня, ее палец обводит кончик моего члена, пока я борюсь со всеми своими внутренними демонами. Я так стараюсь сопротивляться, что мои ногти впиваются в ладони, оставляя болезненные кровавые полумесяцы. Но когда ее язык встречается с моим, а ее пальцы становятся влажными от моей предварительной спермы, я знаю, что, в конце концов, проиграю эту битву.
— Черт, — стону я, мои руки дрожат, когда я зарываюсь ими в волосы, умоляя глазами заставить ее остановиться.
Джун не слушает. Она скользит вниз, пока не оказывается на коленях, и стягивает с меня джинсы и боксеры. Мой член подскакивает к ее рту, как будто я ждал, что она оближет его всю свою жизнь. Она не торопится, и это убивает меня, но если смерть такая, я хочу, чтобы она делала это каждую секунду каждого дня. Она нежно берет основание моего члена одной рукой, ее рот скользит по кончику, и я громко стону.
Ее язык скользит по кончику, безжалостно дразня меня. Как раз в тот момент, когда я собираюсь потребовать большего, она наклоняется ближе, чтобы взять меня в рот так медленно, что это убивает меня. С каждым лишним дюймом в ее рту моя решимость слабеет. Она немного задыхается, и я шепчу ей, чтобы она прекратила, но она еще более решительна. Она продолжает, наклоняясь вперед, пока я не заполняю каждый пустой дюйм ее сладкого ротика.
— Черт, Джун — хриплю я, и мои руки находят ее голову.
Я наматываю на кулак ее волосы и толкаюсь в её ротик вперед так нежно, как только могу, когда все, чего я хочу, это кончить ей в горло. Но я заставляю себя быть хорошим парнем. Это то, что ей сейчас нужно. Она тихо постанывает, прижимаясь ко мне, а затем проводит языком по основанию моего члена вверх, вверх, вверх. Я громко ругаюсь и прикусываю нижнюю губу, когда она отодвигается, сосредоточившись на облизывании влажного кончика моего члена.
— Видишь, — говорит она. — Снова получаю то, что хочу…
Я смотрю вниз и почти уверен, что именно тогда теряю самообладание. Вид ее на коленях, играющую со своими сиськами одной рукой, в то время как другой она дрочит меня себе в рот, абсолютно убивает меня.
— Я хороша в этом, — невинно говорит она, облизывая языком мой твёрдый член.
— Я не могу, — рычу я, отстраняясь, и как раз в тот момент, когда она собирается усомниться во мне, я поднимаю ее с пола и кладу на кровать, забираясь на нее сверху.
Она тихо смеется, когда я целую ее, но ее смех переходит в стоны, как только мои пальцы находят путь между ее ног. Я глажу ее, дразня, пока она просит большего, пока ни один из нас не может больше выносить эту пытку.