Я всего в квартале от дома, когда слышу, как позади меня тормозит двигатель автомобиля. Затем следуют сердитые гудки и крики, и я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, из-за чего переполох. Позади меня черный лимузин, лак на нем блестящий и безупречный. И водитель уже выбегает, открывает дверь. Секунду спустя высовываются две невероятно длинные и стройные ноги, и из машины выходит девушка.
Она темноволосая, высокая и стройная. Она похожа на принцессу из Верхнего Ист-Сайда, которая потерялась в этой части города. Ее волосы падают идеальными блестящими локонами, а глаза ярко горят за толстым слоем туши на длинных ресницах. А потом она спотыкается на своих слишком высоких каблуках и чуть не попадает под колеса машины.
К счастью, я ловлю ее до того, как это произойдет.
Джун Уайлдфокс кажется легкой в моих руках, как перышко. Желание перекинуть ее через плечо и отнести в свою постель, где ей самое место, очень сильно, но я борюсь с этим изо всех сил, что есть во мне.
— Что, черт возьми, ты делаешь? — Бормочу я, ставя ее на ноги, и раздается еще более сердитое гудение. — Тебе нужно перестать преследовать меня.
Джун удается стоять прямо, одаривая меня нервной улыбкой. Она машет своему водителю, и он успевает коротко кивнуть, прежде чем сесть в машину и уехать, медленно рассасывая пробку, которую они оба вызвали.
— У меня действительно нет на это времени, — грубо говорю я темноволосой светской львице, сворачивая с дороги на тротуар. Я засовываю руки в карманы своего пальто и целеустремленно иду прочь. Но, конечно, я слышу цоканье ее каблуков, когда она бежит за мной.
— Подожди! — тихо умоляет она.
Каким-то образом ей опять удаётся привлечь меня, все в ней нежное, притягательное: красивая копна волос, фарфоровая кожа и эти полные губы. Качая головой, я отказываюсь смотреть на нее и продолжаю идти, но ей удается догнать меня, делая большие шаги.
— Ну же, Кейд, — говорит она тем умоляющим голосом, который раньше так хорошо действовал на нашего отца. Ей удалось стать папиной дочкой, хотя она даже не была его кровинкой. — Почему ты не хочешь поговорить со мной? Ты же знаешь, что в том, что произошло, нет моей вины. Я просто хочу…
— Я не собираюсь иметь с тобой дело сегодня, — говорю я ей и продолжаю идти.
Она не колеблется. Она бежит за мной по пятам, как потерявшийся щенок.
— Ты должен поговорить со мной уже, в конце концов, — настаивает она, и я качаю головой. — Пожалуйста, Кейд! Я так одинока.… У меня больше никого нет.
— Не сегодня, — говорю я ей. — Не сейчас. Это… Еще чертовски рано, Джун.
Кажется, это заставило ее на некоторое время замолчать, но она все еще неотступно следует за мной. Стук ее каблуков сводит меня с ума, и я тру глаза на ходу, слишком уставший, чтобы разбираться с этим сейчас. У меня и без того достаточно проблем, чтобы Бедная Маленькая Богатая девочка следила за каждым моим шагом.
— Пожалуйста, Кейд, — говорит она за моей спиной, но я отказываюсь поворачиваться и уделять ей время.
Но это чертовски больно, потому что я мужчина, который защищает тех, кого любит. Но не ее, напоминаю я себе. Теперь она сама по себе, и у нее достаточно денег, чтобы решить все свои проблемы.
— Оставь меня в покое, Джун, — строго говорю я ей и ускоряю шаг, но она бежит позади меня, обхватив дрожащей рукой мое предплечье.
Я оборачиваюсь и вырываю руку из ее рук, наблюдая, как ее губы дрожат от печали.
— Я так одинока, — грустно говорит она. — Я скучаю… по вам … Вы есть друг у друга, а у меня…
— Ты получила состояние наших родителей, — говорю я ей строго. — Ты получила каждый цент, и не притворяйся, что отдала бы его ради нас. Мы не собираемся играть марионетками в твоём маленьком спектакле, так что ты можешь сдаться и уйти. Съебись и потеряйся.
С этими словами я, наконец, разворачиваюсь и ухожу, и на этот раз она не следует за мной. Но образ ее дрожащей нижней губы теперь запечатлелся в моем мозгу, и я знаю, что заснуть сегодня будет еще труднее.
Глава 3
Паркер
Рисовать глаза — это гребаная сука.
Я боролся с этим в течение многих лет. Во взгляде может быть столько эмоций, и я изо всех сил пытаюсь уловить их все своей кистью. Но все же я стараюсь. Мой любимый способ попрактиковаться рисовать себя и моего брата. Два одинаковых лица смотрят на меня с холста пустыми пробелами там, где должны быть глаза. Пришло время заняться самой сложной частью.
Взяв кисть, я смешиваю идеальный оттенок серого, который совпадает по цвету с нашими глазами. Я делаю глубокий вдох и принимаюсь за работу. Должно быть, проходят часы, потому что следующее, что я помню, Кейд зовет меня вниз на ужин. Я покидаю импровизированную студию, которую мой брат создал для меня под крышей квартиры. Я даже не смотрю на законченную картину, не в силах критиковать свою собственную работу. Я говорю себе, что покажу её Кейду позже. Он всегда честен по-доброму.
Мы берёмся за ужин состоящий из еды на вынос, которую я заказал ранее, и я рассказываю брату обо всем, что я задумал, но он упрямо молчит и снова злится. В последнее время каждая ночь была такой. С тех пор, как мы потеряли Джун, Кейд ушел в бездну своего разума. Обычно он, по крайней мере, впускал меня, но на этот раз дверь закрыта, заперта дважды на засов.
— Я ухожу сегодня вечером. — Кейд убирает со стола и начинает мыть посуду.
— Опять?
— Есть проблемы? — Спрашивает он через плечо.
Я не отвечаю, закидывая ноги на стол, за которым мы только что ели. Мой брат выводит меня из себя, так почему бы мне не вывести его из себя тоже? В тот момент, когда он оборачивается и видит, что я поднял ноги, он ворчит, чтобы я их снял.
— Я иду с тобой, — решительно говорю я ему, но он только смеется в ответ. — Я серьезно, Кейд, я хочу выбраться из этого гребаного места.
— Я не думаю, что это хорошая идея. — Он хватает свою кожаную куртку и надевает ее.
Я думаю, что, под ухожу сегодня вечером, он имел в виду выйти прямо сейчас, черт возьми. Как будто этот придурок не может находиться в моей компании и пяти гребаных минут. Гнев закипает во мне, и мне приходится прикусить губу, чтобы не сказать Кейду, что я на самом деле думаю о его глупых играх.
— Я сегодня рисовал, — говорю я ему.
— О, да? — Его лицо светлеет. Надежда это такая замечательная вещь. — Могу я посмотреть?
Я провожу его в свою импровизированную мастерскую, где все еще сохнет наш портрет. Жду, пока Кейд присоединится ко мне, затем щелкаю выключателем. Наши зеркальные отражения на холсте смотрят на нас, такие похожие, но такие разные.