Чен!
- Стив, оставайся в квартире и никуда не выходи! Я поеду привезу ее! Оскар вышел из связи.
- Вот горячая голова! - возмутился Р-Рошаль. Нельзя же так. А прикрытие? Даже не подумал, куда он ее повезет!
- Надеюсь, что не к Бриаторе, - пробормотал Джордан.
Освободить временного главу хардсон-ситской Империи из его заключения в кабине лифта удалось не скоро.
Вначале не могли решить, как подать питание в весь комплекс Империи. Дело в том, что управление всей энергетикой дворца осуществлялось с сервера, который находился в составе имперского сектора Сети. Но так как все программы оказались уничтоженными, то и подать энергию к потребителям питания оказалось делом не одного часа. Тем более что до этого еще и с пеной нужно было разобраться! И еще эта ужасная, несмолкаемая сирена, что своим воем тоже не добавляла порядка. В таких условиях рассчитывать на скорое возвращение к нормальной работе не приходилось.
Немало проблем создали и муниципальные пожарные, приехавшие, притом не раз, по тревоге. По причине большого количества сигналов от температурных, газовых и прочих датчиков пожару, вернее, тому, что было принято за пожар, была присвоена самая высокая категория сложности. А поскольку никто не хотел быть обвиненным в том, что игнорирует интересы Империи, то к ее зданию направились экипажи со всех концов Хардсон-сити.
Не успевал кто-то из руководства, а это были, как правило, Гриде или Чаверс, проклиная где-то потерявшегося Бульдозера, выпроводить бешено влетевших пожарных, как тут же под заряды лучеметов, которые тоже никак не удавалось отключить, влетала следующая пожарная команда.
- Где этот Боб пропадает! - орал Гриде - Мы уже половину городских пожарных перестреляли, а его все нет!
- Так пусть кто-нибудь отключит эту заразу! - Чаверс, хорошо знавший, как руководить финансами и делать так, чтобы доходы Империи не попадали в отчеты налоговых соглядатаев, ни черта не соображал в автоматике. До него никак не доходило, почему, чтобы отрубить систему охраны, включенную каким-то кретином, обязательно нужен Бросман. Как будто, кроме Бульдозера, никто на кнопку нажать не может! Показали бы ему, где она, эта самая кнопка...
Как же он был бы удивлен, если бы узнал, что как таковой этой самой кнопки нет! Есть только программа, выключить которую мог только тот, кто владел правами доступа Программа уцелела после вмешательства Джордана только потому, что была записана в ПЗУ специального чипа, который и хранил код, с помощью которого можно было взять управление комплексом защиты здания на себя. А так как этот код знали только покойный Симоне, Бульдозер и Дюмон, теперь тоже покойный, то получалось, что, кроме Бросмана, это сделать некому. Конечно, все пароли для таких вот случаев были продублированы на массиве у Граббе, но когда удалось подать питание и включить его терминал, оказалось, что вся информация на нем уничтожена.
Таким образом, часть здания превратилась в неприступную крепость. Пришлось устанавливать посты и не пропускать людей на защищенные этажи. Все бы ничего, да вот беда, именно на этих этажах оказался сервер, с которого осуществлялось управление всеми лифтами здания...
Одним словом, пытка длилась долго, и говорить о том, в каком состоянии был Бульдозер, когда выбрался из заточения, просто не имеет смысла
Первым его встретил Чаверс, который стоял у нижней двери лифта Смотрящего. Как он узнал в облаке пены, благоухавшем испражнениями, блевотиной и противопожарной смесью, которая тоже пахла отнюдь не цветами, Бульдозера, один только он знает! Наверное, по реву.
- Боже, Боб! Что с тобой?! - ужаснулся финансист.
Лучше бы он этого не говорил. Такой брани Чаверс еще не слышал. Досталось всем, кажется, Бульдозер не забыл никого. Но самым удивительным во всем этом было однообразие реакции сотрудников при виде Бульдозера. Каждый, кто встретился ему по пути к его старому кабинету, непременно задавал ему этот же злополучный вопрос.
Его ответы лучше не воспроизводить Ну ладно, им досталось, нечего вопросы дурацкие задавать, ну, досталось лифтерам, программистам и прочим сотрудникам Империи, но при чем тут Сазерленд и какой-то Джордан, по адресу которых шел самый отборный мат, этого уже никто понять не мог!
Акула вышел менее экстравагантно. Он старался не шуметь и поскорее проскочить на этажи телохранителей, но на свою беду нарвался на Кабана, все это время безуспешно искавшего своего начальника и справедливо полагавшего, что раз его нигде нет, то уж в помещение их отдела он точно придет. Ему нужен был ответ, что делать с журналисткой. Ребята уже который час дежурят у дома, ждать осточертело, устали все, а команды все нет и нет! Они могли и сами разобраться, делов-то всего ничего! Баба и баба! Но Фишер приказал без его команды ничего не предпринимать, вот они и не решались нарушить запрет.
Кабан клял судьбу за то, что именно ему выпал жребий искать потерявшегося Акулу. Сиди теперь посреди пенного моря и слушай вой! Он бы давно уже бросил это бесконечное ожидание в этом сумасшедшем доме, но вот куда идти? Ну вернется он к ребятам, а что он им скажет? Возьмет ответственность на себя? Нет уж дудки! В такой обстановке, когда все только и будут-искать, на ком сорвать зло? Ищите дураков в другом, месте! Кабан не новичок в Империи, он знает, что бывают ситуации, когда высовываться не стоит. Пусть лучше Фишер сам найдется! Ему все равно мимо отдела не пройти, а Кабан лишних встреч избежит!
Так и получилось - в тот момент, когда даже у дрессированного слона терпение уже кончилось бы, в коридоре, ведущем к кабинету, появился Брайан.
Злой, мокрый, весь в рвотной массе, он щурился от яркого света и все время тряс головой. Вонь, которая от него разнеслась по всему коридору, не уступала тому амбре, что испускал Бульдозер. Она была настолько сильной, что выгнала всех обитателей этажа посмотреть на чудо, что к ним явилось. Такая презентация своего нового имиджа явно не входила в планы Акулы, и он бегом пустился к своей комнате. Но несчастья Акулы на сегодняшний день не кончились. На этот раз подвела скользкая обувь. Падение посреди коридора послужило началом эмоциональной разрядки. Из уст сидящего на полу Фишера полилась не менее изысканная речь, чем у его босса. И такая же эмоциональная. Вот только упоминаний о Джордане в его монологе не было.