– Если ты бабки не вернешь, я к тебе уже не один приду. Слышь?
– Милейший, а ты полиции не боишься? – все не утихает соседка.
Мне немного легче от осознания, что я в этой ситуации не совсем уж один на один с разъяренным мужиком.
– А мы, бабуль, круче полиции. Мы вот таких граждан платить заставляем. А то они денежки брать любят, а вот возвращать – не очень.
Баба Оля испуганно охает:
– Так ты, че ли, корректор?
– Коллектор, бабуль, ага. И если ты не скроешься сейчас с моих глаз, я и на тебя долги повешаю.
– Ой, а так и не скажешь, что Анюта с такими водится, – бормочет соседка, и я все же слышу хлопок двери.
Осматриваю дверь. Надеюсь, она выдержит напор этого психа. А у самой зубы стучат так, что боюсь, там за дверью услышат.
– Ладно, живи пока, коза. Недолго тебе осталось прыгать по городу.
Топот тяжелых ботинок по лестнице – и все затихает. И мой пульс в том числе. Мне в этот момент кажется, что сердце застыло и боится продолжить качать кровь по венам.
Оставила детей. Подменила документы. Требовала деньги за детей у Кирилла для того, чтобы погасить долги? Вот это картинка нарисовалась. Полмиллиона долга. Сумасшедшая сумма! И главный вопрос: откуда ее брать?
Коллекторы так просто не сдаются, и из того, что я успела про них услышать, они не остановятся, пока им не отдашь все до копейки. А мне неоткуда столько брать.
Нужно бежать! Точно! Брать девчонок в охапку и валить из этой квартиры, а лучше из страны. Но и на это нужно время и деньги.
Глава 9
Боль пронзает виски от тщетной попытки придумать хоть какой-то план по выдворению своей тушки из неприятностей, которые мне организовала сестра. Массирую виски, чтобы облегчить болевой синдром, но ни черта не помогает. Боль с каждой минутой только усиливается.
Снова пытаюсь включить телефон, и он не подводит. С надеждой смотрю на загоревшийся экран и молюсь, чтобы он звонил после купания. Снова набираю номер участкового и мерю шагами коридор. Я не вижу другого выхода, кроме как попытаться все же найти сестренку, которая решила устроить мне веселую жизнь.
– Здравствуйте. – Не могу скрыть радости в голосе призвуке уже знакомого голоса.
– Добрый день, чем могу помочь?
– Я звонила вам несколько дней назад по поводу пропажи сестры.
– А, ага, помню. Что, не нашлась? – В голосе снова сквозит недовольство.
Закатываю глаза. Ощущение, что я звоню ему не по его работе, а денег занять.
– Не нашлась. На звонки не отвечает и не выходит на связь. Я переживаю за сестру.
Покашливание в трубке заставляет насторожиться.
– Хорошо, приходите и пишите заявление об исчезновении сестры. Сегодня мы до пятнадцати часов, потом я ухожу по адресам.
– Э-э-э-э, – зависаю, прикидывая, успею ли я добежать до них после пробуждения племяшек. – А завтра?
– Девушка, вы сестру хотите найти?
– Конечно! – не раздумывая отвечаю. – Просто у меня дети спят.
Тяжелый вздох.
– Завтра мы до восемнадцати часов.
– Отлично, но я очень постараюсь сегодня прийти. – Но на том конце слышна только тишина.
Показываю язык телефону. Дружелюбие так и плещет через край.
И мы даже умудряемся успеть до ухода участкового. Я, вся запыхавшаяся, запираю коляску в участок под сочувствующие взгляды мужиков. Про себя желаю им крепкого здоровья, чтобы они были в состоянии в следующий раз помочь матери с детьми. Ну или мозгов, чтобы догадались это сделать.
Конечно, мне никто ничем не обязан и все такое, но как-то подленько тыкать пальцем в меня и хихикать, глядя на картину, как я одна пытаюсь держать дверь и закатить коляску внутрь.
В итоге дверь мне придерживает весьма колоритная девушка, которая в это время покидает участок. Яркий макияж и мини с колготками в сетку ясно дают понять, к какой профессии относится незнакомка. Но я не берусь судить.
У каждого свои причины заняться тем или иным делом.
С трудом справившись с задачей и впихнув коляску в узкий коридор, сдуваю прилипшую ко лбу влажную прядь. В маленьком окошечке виднеется лысина, и я прямиком направляюсь туда.
Девчонки с интересом разглядывают окружающую обстановку и пытаются дотянуться до стен.
– Добрый день, я звонила. Мне нужно написать заявление о пропаже сестры.
Мужчина средних лет в полицейской форме и с поблескивающей залысиной поднимает на меня недовольный взгляд.
– Давно пропала?
– Пять дней уже.
– Замужем?