– А вы здесь зачем?
Присутствие военных в технической экспедиции смущало не только Даника. Еще на пересадочном аэродроме в Кишиневе, Гена – самый старый в их молодом коллективе спросил куратора из «Заслона»:
– А солдаты зачем? У нас -то миссия даже не научная. Так, просто, установить – наладить.
– Вы, господин Савицкий, если не изменяет память, инженер по бурению?
Гена кивнул.
– Значит, ваше дело бурить. Еще вопросы есть?
Конечно же под этим взглядом вопросы отпали. Но сейчас, на второй день дороги, любопытство снова проклевывалось.
Капитан Сомов лениво зевнул. По всей видимости он и не собирался отвечать на заданный вопрос. Но через минуту все-таки сказал:
– Приказ. Знаешь такое слово?
Валера хмыкнул. Капитан презрительно посмотрел на его обесцвеченные длинный, по плечи, волосы.
– Откуда, – сам себе ответил Сомов. – Тебя как зовут, кудрявый?
За время пути, военный даже не удосужился познакомится с провожатыми. Когда формировалась нехитрая колонна, тот же Гена, предпринял попытку познакомится со «смежниками» – так он политкорректно называл вояк.
– Здорово капитан, – протянул он руку Сомову. – Я, Гена Савицкий. Это мой ребята: Юрик, Славян, Коля.
Военный бегло посмотрел на каждого из рабочих.
– А это айтишники, – Гена показал на двух юношей, почти подростков, и барышню.
Внешний вид «компьютерщиков» переполнил чашу терпения, вывел «отформатированного» вояку из шаткого равновесия:
– Насрать! – гаркнул он. – Поехали!
Лишь на ночевке, угостившись «промывочным материалом» бурильщиков, капитан объяснился:
– Ты, Гена, пойми, – оправдывался Сомов, по-братски обняв Савицкого за плечи, – у меня таких караванов по три в месяц. Мое дело военное, доставил, разместил, передал по ротации. Все. Зачем запоминать? Тем более этих … пида …
Капитан покосился на кемаривших айтишников.
– Тсс … Макс! – остановил его Геннадий. – Чего ты! Нормальные ребята. Не всем же со стриженной башкой и в форме ходить. Люди разные. На этой разности мир то и стоит.
Сейчас, в трясущейся «Буханке», вопрос об имени никого не удивил.
– Я – Пушер, – представился Валера. Предвосхищая вопросы «отформатированного» вояки, уточнил. – Валерий Пушковец. Пушер – это никнейм.
– Позывной? – без интереса спросил Сомов.
– Типа того. Это – Шуган, – Валера кивнул на Даника. – Шуган! Как тебя в реале?
– Глушаков Даниил, – не отрываясь от унылого степного пейзажа, ответил Даник.
– Ну да, – подтвердил Пушер. – Там – Леон.
Валера показал на Ирму. Девушка никак не отреагировала. Потуги коллеги наладить со «смежниками» мосты ее мало беспокоили. Вообще, кроме операционных систем Ирму в этом мире мало что беспокоило.
– Хм! – хмыкнул водитель, молоденький солдат с чрезвычайно наглыми глазами. За последние десять минут он несколько раз, мысленно, раздел девушку. Каждый раз забывая одеть. – Леон! Как того киллера в кино?
Ирма не отрывалась от экрана. Код мониторинга газоанализаторов в агрессивной среде при пониженном давлении «выплевывался» компилятором. Где-то была ошибка и ее необходимо найти до того, как бурильщики подключат оборудование. Вообще программа еще сырая. Писали ее в жатые сроки. Толком не тестили.
Не получив ответной реакции, боец развил наступление. Храбрости обратиться к девушке напрямую не хватило. Заговорил он с капитаном, наивно пологая, что это менее чревато.
– Да, товарищ капитан? Киллер в юбке!
Ответ последовал откуда никто не ожидал. Оторвавшись от окна, вмешался Даник:
– За дорогой следи! Итак еле плетемся!
– Кто бы говорил, – пробубнил себе под нос шофер.
На «точку» прибыли перед закатом. Опоздание составило лишь два часа. Выбравшись из «Буханки», Даник осмотрел желтую равнину. Никаких намеков на базу или какой-либо объект. Ровная глиняная поверхность, изрезанная тонким узором трещин. Долгое отсутствие воды превращала почву в песок. Пять лет назад эта степь была луговой. Сейчас сазовая. По оценкам ученных, Шуган об этом вычитал в сети, меньше, чем через двадцать лет может превратиться в пустынную. Хотя и сейчас пейзаж можно охарактеризовать именно так.
– Охренеть! – вырвалось у Коли – водителя «Урала» буровика. – Это и есть Черное Море?
Даник обернулся. Открывшийся вид зачаровывал своей неприязнью. От края до края горизонта простиралась неподвижная серая масса. Если бы не идеальная ровность поверхности Даник решил бы что это застывшая магма. Словно вулканическая лава вырвалась наружу и утопила всю округу, включая кратер.
– Мать моя женщина! – продолжил Коля. – Да я ж в Сочах сотню раз отдыхал. Кто бы мог подумать, в любой момент … шарах и, – он задумался, подыскивая подходящее слово, – болото.