Так совершенство стало причиной собственного конца, так красота стала собственной жертвой. Так, погубив совершенство и красоту, родилась мода.
(14 комментариев — оставить комментарий)
ВСЕ КОММЕНТАРИИ УДАЛЕНЫ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕМ
Этот день обрушил остатки моей веры в человечество, но Геннадий дал небольшую надежду.
Уже который день продираемся через тропический лес, он же джунгли, он же сельва. Боестолкновений больше не было. Был заход в деревушку и городок, была попытка напасть на нас. Заняв оборону, мы решили попытаться разойтись миром. Геннадий активно настаивал на стрельбе, но мы с Лерой, при молчаливой поддержке Кирилла и посмеивающемся нейтралитете Жени, настояли на переговорах. Мы кричали, что не хотим их убивать, что мы не из анклава, что нам нужно просто уйти… Похоже, командир этих коммандос оказался вменяемым человеком: «just let them go». Я все думаю: почему нас не снабдили парализующим оружием? Эффект игры был бы тот же, но результат не оказался бы таким кровавым. Видимо, потому же, почему нас просят заходить в населенные пункты: им нужны трупы нашими руками. Вопрос как раз в том, зачем им это? Впрочем, вопрос этот уже риторический. Никаких эпидемий мы нигде не наблюдали.
Сделали плот, пару дней шли по реке, когда она стала забирать резко на восток, пришлось снова углубляться в лес. Здесь места безлюднее, чем в саванне. Несколько раз натыкались на остатки заброшенных деревень. По всему нашему маршруту, а в джунглях в особенности, вокруг нас бушевала жизнь, но мертво молчала антропопустыня. Правда, при недружелюбии аборигенов нашу жизнь это только упрощало.
Все началось с того, что мы наткнулись на пойманного зверька. Это был какой-то грызун. Его поймали в силок, и, видимо, давно. Зверек не догадался перегрызть веревку, а грыз траву вокруг себя в радиусе своей неволи. Он уже успел исхудать, а ловушку так и не проверили. Примерно в километре от этого места прямо по ходу нашего движения удалось рассмотреть довольно большое поселение, спрятанное в джунглях. Дома, дворы, улицы были вписаны в пейзаж так аккуратно, что, если бы мы искали не целенаправленно, с использованием компьютерного распознавания образов, их было бы не разглядеть. Все представлялось целым и ухоженным, но движения не наблюдалось. Среди прочего мы разглядели пару зданий, похожих на церкви. Здесь должно было жить много людей, но никого не было видно. Все время, пока мы готовили и ели зверька, оказавшегося до обидного худосочным, датчики движения молчали. Скорее всего, незадолго до нас поселение было покинуто. Мы привели оружие в боевую готовность, проверили работу дыхательных фильтров, выдвинули нанокамеры на наибольший радиус, настроили навигацию на максимальное разрешение и осторожно стали приближаться к поселку.
Первыми нас почуяли собаки. Это был радостный с визгом лай, каким верный пес встречает хозяина, а не нежданного гостя. Раздался треск ломающихся веток: к нам мчался с десяток бурбулей и собак-убийц других похожих пород. Не стреляйте, — крикнул Геннадий, — они нам рады. И вправду, их хвосты виляли так интенсивно, что впору было этим «геликоптерам» взлететь мордами вниз. Псы радостно обнюхивали нас, лизали ладони и «подрывали» их носами, подставляя себя для почесывания за ушами, — они явно соскучились по людям.
Такой многоногой ватагой мы «скрытно» вломились в вымерший поселок. Панораму всего, что открылось нашим глазам, можно увидеть здесь.
Кладбище с сотнями свежих могил, церкви, забитые разлагающимися телами искавших в них спасения людей… Мертвый город. Вернее, город мертвых людей. Людей, которые почему-то умерли в одно время. И еще одна деталь. Люди явно жили здесь натуральным хозяйством, но хлева были пусты. Кроме исхудалых собак, других домашних животных мы не нашли.
В домах было электричество: позже мы обнаружили маленькую гидроэлектростанцию. Периметр города охраняли хорошо замаскированные ДОТы, танки и артиллерия. Когда люди жили здесь, они были готовы к приходу нежданных гостей, и это были люди с белой кожей.