А всё это Троцкий водрузил на базис: именно он является настоящим марксистом и единомышленником Ленина, каковым Иудушка был во все времена.
А где там какая-то идея? Маркс с Энгельсом — теоретики классовой борьбы и практики международного рабочего движения, Ленин — теория социалистической революции и практика создания социалистического государства, Сталин — теория и практика строительства социализма. А троцкизм — что это такое? Теория и практика получения ледорубом по черепу? Сегодняшние троцкисты считают, что они приверженцы идеи мировой революции… А их духовный вождь к этой идее какое отношение имеет? Это одно из положений марксизма, Троцкий там ни при чем… В троцкизме, если рассматривать его как направление марксизма, полная пустота. Вакуум.
А самое главное, я не понимал, а зачем самому Троцкому всё это было нужно, зачем он сразу после окончания гражданской войны, затеял грандиозную оппозиционную бучу в партии, опять порвав с Владимиром Ильичом и поставив, в конце концов, сам себя вне закона? Карьеризм? Желание занять в партии ведущую роль?
Он же не совсем идиотом был, чтобы не понимать — это невозможно. Популярности у него особой не было, как ни старались его сторонники, везде надрывая глотки, что товарищ Троцкий — вождь РККА. Одним упоминанием прозвища, которое ему дал Владимир Ильич, любой его политический противник сделал бы из Иудушки вышедшую в тираж политическую проститутку. Оппозиционность Троцкого была сознательным политическим самоубийством. И он на этот шаг пошел.
Непонимание длилось пока не попало в руки процитированное выше обвинительное заключение по делу правотроцкистского блока. И в очередной раз я удивился прозорливости Сталина, который еще до установления факта сотрудничества Льва с немецкой разведкой с 1921 года и английской с 1926 года, абсолютно точно определил суть троцкизма:
«В чем состоят характерные черты нового троцкизма?
1) По вопросу о „перманентной“ революции. Новый троцкизм не считает нужным открыто отстаивать теорию „перманентной“ революции. Он „просто“ устанавливает, что Октябрьская революция целиком подтвердила идею „перманентной“ революции. Из этого он делает следующий вывод: важно и приемлемо в ленинизме то, что имело место после войны, в период Октябрьской революции, и, наоборот, неправильно и неприемлемо в ленинизме то, что имело место до войны, до Октябрьской революции. Отсюда теория троцкистов о рассечении ленинизма на две части: на ленинизм довоенный, ленинизм „старый“, „негодный“, с его идеей диктатуры пролетариата и крестьянства, и ленинизм новый, послевоенный, Октябрьский, который рассчитывают они приспособить к требованиям троцкизма. Эта теория рассечения ленинизма нужна троцкизму как первый, более или менее „приемлемый“ шаг, необходимый для того, чтобы облегчить ему следующие шаги по борьбе с ленинизмом.
Но ленинизм не есть эклектическая теория, склеенная из разнообразных элементов и допускающая возможность своего рассечения. Ленинизм есть цельная теория, возникшая в 1903 году, прошедшая испытания трех революций и шествующая теперь вперед как боевое знамя всемирного пролетариата.
„Большевизм, — говорит Ленин, — существует как течение политической мысли и как политическая партия, с 1903 года. Только история большевизма за весь период его существования может удовлетворительно объяснить, почему он мог выработать и удержать при самых трудных условиях железную дисциплину, необходимую для победы пролетариата“.
Большевизм и ленинизм — едино суть. Это два наименования одного и того же предмета. Поэтому теория рассечения ленинизма на две части есть теория разрушения ленинизма, теория подмены ленинизма троцкизмом.
Нечего и говорить, что партия не может примириться с этой странной теорией.
2) По вопросу о партийности. Старый троцкизм подрывал большевистскую партийность при помощи теории (и практики) единства с меньшевиками. Но эта теория до того оскандалилась, что о ней теперь не хотят даже и вспоминать. Для подрыва партийности современный троцкизм придумал новую, менее скандальную и почти „демократическую“ теорию противопоставления старых кадров партийному молодняку. Для троцкизма не существует единой и цельной истории нашей партии. Троцкизм делит историю нашей партии на две неравноценные части, на дооктябрьскую и пооктябрьскую. Дооктябрьская часть истории нашей партии есть, собственно, не история, а „предыстория“, неважный или, во всяком случае, не очень важный подготовительный период нашей партии. По-октябрьская же часть истории нашей партии есть настоящая, подлинная история. Там — „старые“, „предисторические“, неважные кадры нашей партии. Здесь — новая, настоящая, „историческая“ партия. Едва ли нужно доказывать, что эта оригинальная схема истории партии есть схема подрыва единства между старыми и новыми кадрами нашей партии, схема разрушения большевистской партийности.