В начале января 1919 года немецкий рабочий-слесарь Антон Дрекслер основал «Немецкую рабочую партию». Простой слесарь основал рабочую партию. Вроде бы, ничего подозрительного? Ну да, если только не знать, что политическим учителем и руководителем этого слесаря был директор фирмы «МАН». Т. е., Дрекслер действовал по прямому указанию руководителя крупной промышленной корпорации. Разумеется, и эта «рабочая» партия была резко анти-марксистской и националистической. Ее создание — попытка раздробить и увести растущее рабочее движение Германии из марксизма в национализм. В то время коммунистическое рабочее движение среди немцев уже начинало приобретать такой размах, что маячила реальная перспектива социальной революции. Вот буржуазия, руками таких «слесарей», как Дрекслер, создавала в срочном порядке подчиненные ей «рабочие» партии.
А в сентябре 1919 года на одно из собраний «Немецкой рабочей партии» был отправлен командованием офицер-пропагандист рейхсвера Адольф Гитлер. Почему рейхсверу понадобилась эта «командировка» своего офицера? Тоже все откровенно, как в стриптизе. Только нужно понимать элементарную вещь — армия в буржуазном государстве самостоятельной политической силой не является. У военных элементарно нет денег, чтобы быть политической силой в государстве, где правят деньги. Армия подчиненна военно-промышленному капиталу. А рабочее движение — смертельный враг этого капитала.
Основатель же «Немецкой рабочей партии» Антон Дрекслер с ролью «вождя масс» справлялся плохо, талантов и харизмы ему не хватало, партия начинала угасать. Тогда военно-промышленные воротилы стали искать ему замену. Внимание обратили на способного пропагандиста-агитатора Гитлера, который уже зарекомендовал себя яростным анти-семитом и националистом. Т. е. к этой «рабочей» партии он подходил идеально. Вот с заданием войти в ее руководство Адольф и был послан 12 сентября 1919 года в пивную, где проходило собрание этой националистической помойки. Там он выступил с речью против независимости Баварии (тогда в Германии интересные процессы происходили). Аудитория рукоплескала, а Антон Дрекслер предложил ему вступить в партию и войти в ее руководство.
Смотрите какая история невероятно «таинственная»: компания «МАН» крупнейший производитель грузовых автомобилей для рейхсвера. Ее директор подбил слесаря создать «Немецкую рабочую партию». На одно из собраний этой партии рейхсвер отправил своего офицера-пропагандиста. После выступления на этом собрании, офицеру создатель партии предложил присоединиться к «рабочему» движению. Какие они все самостоятельные, эти слесаря и офицеры рейхсвера были!
Вот после этого выступления и началась история НСДАП. Через некоторое время Гитлер из армии уволился и занялся уже в составе «рабочей» партии политической деятельностью.
Так кто истинный создатель НСДАП?
Но, конечно, настоящая история НСДАП началась не с первого выступления Гитлера в пивной. Пока партия, основанная Дрекслером так и называлась «Немецкой рабочей партией». Только рабочие хреновато шли в нее. Партия оставалась карликовой. Гитлер пускался даже на ухищрения, только ничего не помогало, чтобы привлечь рабочих. Помните, кажется Суворов-Резун, писал, что у нацистов и коммунистов было много общего. Даже цвет знамен — красный. Так сам Адольф честно в своей «Майн Кампф» объяснил, почему его партия сделала своим красный цвет. Он такой трюк провернул, всю партийную символику, плакаты и объявления о проведении собраний «Немецкой рабочей партии» оформлял в красный цвет. Рабочие думали, что это коммунисты проводят мероприятие и шли на них, а там уже им компостировали мозги антисемитизмом и идеями расового превосходства. Так не только красный цвет. Они еще и товарищами себя величали, чтобы окончательно народ сбить с толку. Полюбуйтесь сами, что Адик написал по этому поводу:
«Средний буржуа не переставал возмущаться по поводу того, что и мы, национал-социалисты, избрали красный цвет. В этом видели с нашей стороны, по крайней мере, двусмысленность. Мудрые вожди дейч-националов нашептывали друг другу подозрения, что мы-де на деле являемся только разновидностью марксистов, что, может быть, мы и вообще-то только скрытые марксисты или еще и того лучше — социалисты. Разницы между социализмом и марксизмом эти мудрецы до сих пор не поняли. Особенное возмущение среди этих мещан вызывало то обстоятельство, что мы на наших собраниях обращались к аудитории не со словами „милостивые государи и милостивые государыни“, а со словами: „соотечественники и соотечественницы“. Ну, а когда узнали, что в своей собственной среде мы друг друга величаем „партийными товарищами“, то наш „марксизм“ стоял уже вне всяких подозрений. Не раз мы прямо тряслись от смеха по поводу страхов этих буржуазных зайцев и их остроумных догадок насчет нашего происхождения, наших намерений и наших целей.