Причем, в моё время, во всяком случае, с самими конторскими, если это были придурки, можно было вполне спокойно разбираться. Начальство придурков понимало, что это не ты виноват, а подчиненные этого начальства, которые «берега попутали».
У меня такое в Гродековской таможне было. Отдел собственной безопасности таможни сильно дружно жил с местным отделом ФСБ. А начальник отдела ФСБ сильно дружил с начальником таможни. Я же начальнику таможни мешал кое-чем интересным заниматься. И тогда начальник ОСБ начал получать оперативную информацию о том, что я и мои опера погрязли во взятках.
Они решили взять моего оперативника на получении взятки от гражданина КНР, чем скомпрометировать меня, как заместителя начальника таможни по правоохранительной деятельности. Взяли. Только не они, а мы, совместно с Управлением по собственной безопасности Дальневосточного таможенного управления, китайца на попытке дать взятку моему сотруднику. Тогда исполнял обязанности начальника УСБ Александр Уфрутов, будущий генерал и начальник Приволжской оперативной таможни, я о нем писал. Уфрутов сам ко мне приехал на задержание. Когда мы с ним после всего пили коньяк в моем кабинете, а мои дознаватели допрашивали китайца, ко мне залетел разгневанный опер районного отдела ФСБ, курировавший таможню, и начал орать:
— Что, взяли? Радуетесь? Я вам это еще припомню!
— Чего это он? — спросил меня тогда Уфрутов.
Я объяснил, что когда наш СОБР вязал китайца, выходившего из машины моего опера, в которой он передал моему оперативнику пакет с деньгами, мимо проехал микроавтобус с СОБРом ФСБ. А судя по тому, сколько моя агентура зафиксировала встреч этого китайца с сотрудниками ФСБ, данный иностранный гражданин был у местного отдела на связи. Смеялись мы долго.
Припомнить мне местные ФСБэшники ничего не смогли. Потому что их операция была на контроле у начальника УФСБ по краю, когда доложили ее «успешный» итог, в кабинете генерала они услышали рёв:
— Мало того, что вы сами организовали информацию о коррумпированности Балаева и его людей, пошли на провокацию взятки, так вас еще таможенные опера сделали, как щеглов!
Более того, начальник СЭБ УФСБ по краю тогда же доложил начальнику УФСБ, что они совместно со мной разрабатывают крупный канал контрабанды и разработка приближается к реализации, а местный отдел ФСБ об этом не ставится в известность по оперативным соображениям. Вот такая Санта-Барбара.
Получили тогда инициаторы провокации по головам серьезно. Кое-кто отправился в почетную ссылку. И отдел собственной безопасности таможни разогнали.
Я дал Конторе их китайца вывезти за границу — совсем-то уж наглеть не нужно.
Прекратились все провокации со стороны отдела ФСБ в мой адрес с утратами, якобы, секретных документов, разглашением секретных сведений и т. п..
Я знаю, разумеется, что сегодня у массы народа отношение к ФСБ не очень, мягко говоря, доброжелательное. Гниёт у нас в нашем государстве всё. Но сужу из личного опыта, при том, что приходилось постоянно сталкиваться с придурками из Конторы, основная масса ее сотрудников, с которыми приходилось контактировать — адекватные, нормальные люди, оперативники с великолепной подготовкой…
…А Кизлык «зарабатывал» довольно неплохо. Еще году в 2010-м одному моему бывшему оперу довелось побывать у него дома. Тот домик правильней дворцом называть. А уже когда началась война между Бельяниновым и Конторой, начались и самые крупные «заработки». Во время этого раздрая, когда массово менялись начальники оперативных таможен и заместители начальников таможен по правоохранительной деятельности, Кизлыку удалось по некоторым таможням расставить своих людей.
Так, например, из СК вернулся в таможенную систему Денис Руденко, став заместителем начальника Московской областной таможни по правоохранительной деятельности.
Схема «зарабатывания» проста. Если на таможне «влетал» кто-то из коммерсантов, то он обращался к Кизлыку за содействием. Кизлык за вознаграждение брал трубку телефона и говорил заместителю начальника таможни по правоохранительной деятельности, ему подконтрольному: