Так вот, после того, как мне и дознавателю влепили по выговору после проверки ДВОТ по поводу проведения осмотра места происшествия раньше регистрации рапорта об обнаружении признаков преступления, мы собирались наше взыскание обжаловать. Но не успели. Пришло указание за подписью заместителя Руководителя ФТС Завражного о том, чтобы не допускать проведение осмотров места происшествия до регистрации рапорта в КУСП. Готовила указание служба Кизлыка.
Т. е., эти деятели на полном серьезе считали, что если сотрудник правоохранительного органа попал на место совершения преступления, то первое, что он должен был делать, это не предпринимать меры по фиксации следов преступления и сохранению улик и вещдоков, а писать рапорт, потом его регистрировать. У них даже не появилась в голове мысля, что преступление может быть совершено в месте, весьма сильно отдаленном от дежурки, в которой лежала КУСП, да еще у каждого сотрудника должен быть телефон спутниковой связи, чтобы гарантировано дозвониться до дежурного.
Начальником отдела дознания у меня тогда был Юрий Александрович Стрельников, я его вызвал к себе и показал это указание. Юра был сильно удивлен, мягко говоря. Одно дело, наши проверяющие из ДВОТ, которые про уголовные дела читали только в УК и в УПК, а живых их никогда не видели и даже никогда никого не допрашивали, другое дело — Кизлык.
Позднее я выяснил, двотовские кони, ожидая, что я по поводу проверки подниму бучу, написали в УТРД портянку о том, что уголовное производство начинается с момента регистрации сообщения о преступлении, поэтому все действия до того момента нужно считать незаконными, привели в качестве примера случай во Владивостокской таможне. Кизлык отписал это письмо из ДВОТ какому-то умнику из службы организации дознания в УТРД, тот подготовил проект указания в соответствии с этим письмом…
Получился настоящий натюрморт. Комиссия УТРД, проведя у меня проверку, никаких нарушений в регистрации сообщений о преступлениях не выявила. Комиссия ДВОТ, проверив то же самое, выявила нарушение. Когда я об этом сообщил председателю комиссии УТРД, та начала возмущаться, возмущался и сам Кизлык. И здесь же он подписывает указание, согласно которому его же комиссия и он сам выглядят, так скажем, некомпетентными лицами, которые проглядели у меня серьезнейший косяк.
Кажется, мой дознаватель, который до таможни прошел все тернии до звезд, огни салютов, святую воду и медные саксафоны в милицейском следствии, был прав, когда сказал:
— Кибздык он, а не Кизлык.
— Юра, может мы с тобой что-то неправильно понимаем?
— Да-да, и мы неправильно понимаем, и прокурор неправильно понимает, только Дима Шевелев и Кибздык правильно всё понимают.
— Кизлык тоже прокурором был.
— Григорьич, Шевелев на пенсии всем будет рассказывать, что он расследованием преступлений в целом таможенном управлении руководил… Ты уверен, что Кибздык в прокуратуре не был таким же, как Шевелев?
Когда я сейчас читаю постановление о возбуждении УД в отношении Кизлыка, в нем вижу, как товарищ генерал решил, что если жена посла, совершая преступление, была очень взволнована, поэтому ее к уголовной ответственности привлекать нельзя…
Если на любого идиота надеть форму генерала, то окружающие идиотское выражение лица будут воспринимать, как отражение кипения мыслительного процесса в черепе под генеральской фуражкой…
Немного дополню о Завражном И. А. Почему он подписал этот документ? Когда через тебя проходят каждый день несколько сотен документов, требующих твоей подписи, то ты не в состоянии досконально разбираться с каждой бумажкой, ошибки, грамматику ты не пропустишь (да с ними тебе помощник или секретарь принести документ не рискнут), но подноготную каждого документа у тебя реально нет времени разбирать.
…— Нам нужно 10 уголовных дел, чтобы сравняться с показателями прошлого периода и хорошо бы еще парочку для обозначения роста, — поставил мне задачу Мурашко, когда я вышел на службу в ДВОТ ВРИО его заместителя: — Только времени осталось три недели. Наверно, всё-таки не успеем.
— Я за дня четыре посмотрю оперативные материалы, определюсь и доложу.
— Хорошо, работай.
Мне хватило двух дней. Я был почти в прострации. В 1999 году таможня начала заниматься оперативно-розыскной деятельностью, бывшие полковники КГБ Владимир Борисович Самбуров и Александр Сергеевич Мещеряков, придя в ДВОТ, иногда прямо на пальцах учили оперативников этому ремеслу, ездили по таможням региона обучать людей, за считанные годы служба была не только создана, но считалась, что она находится на уровне ФСБ. И за эти же считанные годы, когда ее отдали В. Г. Рябову, сердечному другу С. Н. Мурашко — уровень помойки.