…Наше отношение к частной собственности и эксплуатации человека человеком.
В 1918 году самый левый из всех тогдашних левых, Нестор Махно, приехал в Москву и прорвался на прием к В. И. Ленину. В своих мемуарах Нестор описал эту встречу. Между ним и Владимиром Ильичом состоялся примерно такой разговор, Махно обвинил вождя большевиков в недостаточной революционности, Ленин в ответ у него спросил:
— А что хотите от революции вы, анархисты?
— Ну, чтобы свобода, никакой эксплуатации, вместо государства — самоуправление…
— Вообще-то и большевики этого хотят. Вопрос только во времени. Вы когда хотите?
— Прямо сейчас, зря, что ли, мы кровь проливали и на каторгах страдали?
— А не кажется ли вам, батенька, что вы в своем хотении перескакиваете лет на сто или даже больше?..
Какой настоящий революционер будет сто лет терпеть? Прямо сейчас! Прямо из кабинета Ленина батька побежал в Гуляй Поле избавлять мужиков от эксплуатации и давать им самоуправление. Всё закончилось закономерно — террором махновской банды грабителей и мародеров над мужиками. Да еще борьба анархистов с эксплуатацией привела к тому, что их банды наполнились кулачьем. Само же Гуляй Поле, в котором было чисто самоуправление, стало бандитским гнездом.
Наши левые, такие, как молодые ребята из «Политштурма», себя анархистами не называют, они себя марксистами считают, но их горячие мечты немедленно упразднить частную собственность и запретить эксплуатацию человека человеком — даже не троцкизм. Махновщина.
Отсюда их почти истерическая ненависть к КНР. Там и частная собственность и эксплуатация человека человеком! Какой же это социализм?! Где социальная справедливость?!
Вот когда китайцы ходили в одинаковых куртках и штанах, да все ели одинаковые порции риса — это было хорошо. Никакой эксплуатации. Полная социальная справедливость. А потом Дэн Сяопин предал идеи Мао…
То, что даже до того, чтобы каждому китайцу дать куртку, штаны и чашку риса — китайским коммунистам пришлось пройти очень большой путь, при котором темпы развития страны были самыми высокими в мире (да, при Мао Цзедуне), что дальше опираться на внутренние ресурсы Китай уже не мог, это ему грозило отставанием и застоем, что уступки частному капиталу вынужденные, обусловленные необходимостью модернизации — нашим юным коммуниздам это невозможно объяснить. Они это не воспринимают. Им — прямо сейчас надо!
Их счастье, что они в глаза китайским рабочим это не имеют возможности говорить. Добродушные китайцы могут за это и бамбуковой палкой по голове пламенному революционеру дать.
И если бы только левацкая молодежь этим грешила! Наше левачество сплошь и рядом состоит из групп, в которых главная идея — запрет частной собственности, отмена эксплуатации человека человеком и установление социальной справедливости немедленно после «штурма Зимнего».
То, что «немедленно» — это значит, что никогда, потому что народ в массе своей отлично понимает, какая это будет отмена эксплуатации и социальная справедливость. Уже видели ее. С зарплатой инженера меньше, чем у токаря. С турпутевками, которые распределяли «социально справедливо» профсоюзные крысёныши. И паршивый автомобиль — символ богатства.
Можно запретить эксплуатацию человека человеком. Можно весь народ одеть в одинаковые штаны, чтобы никому не было обидно. Если не хватает всем хамона, то и — никому… Такой социализм наш народ уже видел, только очень сильно сомневался, что это вообще социализм.
И как у батьки Махно самоуправление стало бандитским террором, так и социальная справедливость при таком социализме — властью зажравшейся партноменклатуры, детишки которой и нынешним мажорам могли фору дать. Я очень сильно подозреваю, эти мечты о социальной справедливости немедленно после «взятия Зимнего» — на самом деле мечты фюрерков наших леваков занять место членов ЦК КПСС с их распределителями, в которых «идейным» полагалась жратва, недоступная всякому быдлу. Недаром они так тоскуют по прошлому…
Мы не делаем никакого открытия в марксизме, странно только что наши левые, считающие себя марксистами, не знают этих элементарных вещей: частная собственность и, как ее следствие, эксплуатация человека человеком, ликвидируются не декретом о их запрете, их ликвидация — процесс, и, как показала история, довольно длительный. Более того, уже в государстве с ликвидированной частной собственностью, возможен, если этого требуют интересы экономики этого государства, снова ввод в экономику частной собственности в той или иной области.