И тут такой нюанс — дела, прекращенные по нереабилитирующим основаниям, учитываются, как дела, по которым суд вынес обвинительный приговор. В нашем случае — это прекращение уголовного дела в связи с деятельным раскаянием. «Экстремистские» статьи по которым вы можете влететь относятся к преступлениям небольшой и средней тяжести и они позволяют прекращать уголовные дела в связи с деятельным раскаянием.
Ходатайство о прекращении уголовного дела в связи с деятельным раскаянием по тексту настолько простое, что вам абсолютно не требуется адвокат для его составления. Справитесь сами.
А вот если следствие и прокурор не пойдут на прекращение дела и направят его в суд — тут вам снова нужен будет адвокат. И опять не тратьте на него свои деньги. Хватит вам и бесплатного (для вас бесплатного, а вообще работа этого бесплатного для вас адвоката оплачивается из бюджета), требуйте от него выйти уже на суд с ходатайством о прекращении в отношении вас уголовного дела в связи с деятельным раскаянием.
И всё. На этом вся ваша суета заканчивается. Ждете решения суда. При таких условиях суд первой инстанции, если даже не пойдет на прекращение дела, ограничится штрафом или условным сроком. В любом случае вы будете на свободе. Но штраф вам не нужен, поэтому обжалуйте приговор в следующую инстанцию и снова требуйте прекращения дела. И так — до Верховного суда.
Вообще-то, можно гарантировать, что уже следствие пойдет вам навстречу. А уж чтобы не добиться нереабилитирующего прекращения в суде — ну это из области невероятного.
Конечно, если вы будете вести себя адекватно. Если вы, зная, что наш российский суд выносит почти исключительно обвинительные приговоры, будете отстегивать адвокатам дикие деньги за то, что они следователю и судье будут компостировать мозги, доказывая вашу невиновность, а сами давать интервью о том, какие следователи и судьи сволочи, то получите звание жертвы режима гарантировано. Только оно вам это надо?
Большевики, разумеется, до 1917 года под следствием так себя не вели. Они и скамью подсудимых использовали для пропаганды своих взглядов, обличали с нее режим. Но ведь вы не в царской России, где была запрещена легальная коммунистическая деятельность, живете. Вам зачем для агитации нужна скамья подсудимых?
И разве признание вами факта, что вы виновны в совершении «политического» преступления по статье УК государства, того государства, с которым вы боретесь, вас как-то компрометирует?
Подать заявку на вступление в Движение: https://1957anti.ru/applying-membership
Коммунисту от тюрьмы зарекаться не стоит. Но и проситься в нее не нужно.
Черновые наброски к книгам
Троцкизм
25 января, 2019 https://p-balaev.livejournal.com/2019/01/25/
Я, вообще-то, не люблю провокации, участвовать в них, тем более, самому быть их зачинщиком. Юность, в которой я любил это, вместе с драчливостью прошли. Но когда я пишу об истории Советского государства мои книги получаются настолько провокационными, что часть читателей в них даже видит специфическую лексику. Странный феномен. На каждую книгу обязательно появляется отзыв читателя (все они — разные люди), со словами «неплохо, хоть автор и грешит специфической лексикой». При этом «специфических» слов в моих книгах нет ровно ни одного.
Наверно, специфическим будет считаться и слово «сволочь» в названии этой главы. Тем более, что оно приложено к имени дорогого Леонида Ильича Брежнева, любимца всех страдальцев ностальгией по временам позднего СССР. Тоже феномен. Но не странный. Это всего лишь воспоминания об ушедшей молодости, разбавленные склерозом, а у кое-кого и маразмом.
Когда этот Генеральный секретарь ЦК КПСС «после продолжительной» сыграл в ящик, я учился на втором курсе мединститута. В стране с 12-го по 15 ноября был объявлен траур. 15 ноября, в день похорон, в институте были отменены занятия. Ура! Праздник!. Институтские партийцы и комсомольские деятели ходили с сурово насупленными лицами из-за попыток изобразить на них горечь и печаль. Мы, балбесы — простые комсомольцы, воспользовались неожиданным выходным, наша общага на проспекте Красного Знамени, подогретая портвейном и «водкой из опилок», загудела и заплясала под магнитофонный рок-н-ролл. По комнатам побежали комиссии профкома и студсовета выявлять нарушителей «траура». Я праздновал «траур» в комнате моих друзей-шестикурсников Юрия Ивановича Минаева (феноменальный человек — его с первого курса, кажется, так и назвали. Не Юрой, а Юрием Ивановичем. Причем, он еще и балбесом тоже феноменальным был) и Вовки Лопарева. У них были кассеты с самым-пресамым новым и забойным роком. Вовка фарцевал дисками и кассетами. К ним в комнату студсовет старался не заглядывать. Там можно было в лицо сжатой в кулак ладошкой получить с большой долей вероятности. Активисты-комсомольцы чудесным образом у нас подбирались так, что они опасались за свои лица. Исключай потом драчуна из комсомола и выгоняй из института, а лицо у тебя в нескольких местах сломано!