Вот у тех, кто сегодня испытывает теплые чувства к Брежневу, была какая-то другая молодость в какой-то другой стране. К 1982 году советскому народу обрыдло видеть в телевизоре это тело, едва передвигающее ногами и с трудом, шамкающим ртом, выдавливающее из себя слова. Еще и его поцелуи с мужиками взасос. Маршальское звание. Четыре звезды Героя. Орден Победы. Мой дед потом сказал, что если бы Брежнев еще год прожил, то и генералиссимуса себе присвоил бы.
А страну захлестнул… Не дефицит, нет. Хотя и он был. Для тех, у кого не было блата. Страна утонула в этом — в блате. Теперь уже людям бывает сложно понять, что такое — «блатная должность». При всем том мерзостном, что есть в нашей нынешней жизни, брежневский период, когда стал всем править и распределять блат — был в этом аспекте отвратительным до омерзения. И это омерзение народ справедливо связывал с именем дорогого Леонида Ильича.
Но даже не это толкнуло меня назвать так главу о Брежневе. Есть в его биографии один факт, который я обнаружил совсем недавно, именно тогда, когда начал собирать биографические сведения о Генсеке. Этот факт не то, что перевернул мои представления о Леониде Ильиче, нет, я и раньше его коммунистом не считал, он явный мещанин, в худшем значении этого слова. Но после обнаружения одного его письма в моих глазах этот «коммунист» стал откровенной сволочью. Патентованной. И даже прежние мои взгляды, очень критические, на эту фигуру, стали гораздо критичнее.
Но не спешите. Дотерпите до конца главы. А начнем мы с середины биографии «коммуниста». С первой борозды на Целине, освоением которой он руководил…
За первые два года освоения Целины было распахано земли 31 млн. гектаров. Всего за шесть лет — 42 млн… Нужно вдуматься в эти цифры, чтобы понять масштабность проекта, который советскому народу представляли как величайшее достижение, фактически, как стало ясно уже в 60-е годы, страшный удар и по нашему сельскому хозяйству и по экономике страны в общем.
31 млн. гектар — это шестая часть, а 42 млн. — пятая часть всех пахотных земель СССР, осваиваемых, не побоюсь этого слова, столетиями. Масштаб настолько грандиозный, что перед ним меркнут все космосы с Гагариным, кажутся мелкими развлечениями увлеченных всякой мелкой ерундой. Даже невозможно себе представить, как бы выглядело сельское хозяйство страны, если бы оно не было обескровлено этим только на первый взгляд авантюристическим проектом, на самом деле, четко рассчитанным преступлением антисталинского режима.
Началось освоение Целины, как признался в своей книге сам дорогой Леонид Ильич с сопротивления коммунистов тех районов, в которых ее собирались распахивать. Сам Брежнев хвастливо заявил, что ему пришлось избавиться от более, чем 500 секретарей районных комитетов партии. По сути этот проект проходил одновременно с заменой партийных руководителей районного звена сталинской формации на послушных болванчиков, озабоченных только собственной карьерой.
К весне 1954 года в целинные районы было завезено огромное количество техники, стройматериалов, горючего, эпопея началась еще до прокладки первой борозды с неимоверного напряжения сил — раскидать всё это по огромной территории в отсутствии дорог, да вообще часто в отсутствии всякой инфраструктуры. Большая часть предназначенных для освоения земель представляли собой голую степь. В эту степь еще ранней весной выбросили десятки тысяч людей, десятки тысяч единиц техники, всё было готово для начала вспашки…
На торжественную «первую борозду» собрались все главные «целинные герои»: сам Н. С. Хрущев, П. К. Пономаренко (которого некоторые фантазеры сделали возможным преемником Сталина на посту главы правительства), Л. И. Брежнев, главный ответственный за мероприятие.
Разумеется, собрались не в одном из тех совхозов, которые пока из себя представляли палаточные лагеря, там люди в палатках «немного от жизни устали», от них в целях личной безопасности нужно было держаться высокому руководству подальше. Приехали на Майкульский конезавод, который тоже распахивал нетронутую степь. Приготовились праздновать.