Но самое важное в нем — отмена ранее действующих приказов и циркуляров, их целый список:
№ 00439 от 25 июля 1937 г. — оперативный приказ
№ 00447 от 30 июля 1937 года
№ 00485 от 11 августа 1937 года
№ 00593 от 20 сентября 1937 года
№ 49990 от 30 ноября 1937 года
№ 50215 от 11 декабря 1937 года
№ С-74 от 13 января 1938 года
№ 202 от 29 января 1938 года
№ 326 от 16 февраля 1938 года
№ 00606 от 17 сентября 1938 года
№ 189 от 21 сентября 1938 года
Мне оппоненты еще умудряются заявлять, что наличие в этом списке приказа № 00447 делает несостоятельными мои выкладки о том, что он является фальшивкой. Как же, ведь он упоминается в целом ряде документов! Тщательнее нужно было с архивами работать, господа. Еще раз напомню, что рассекреченный СБУ документ за подписью В. Меркулова однозначно говорит о том, что дела, заведенные в рамках приказа № 00447 должны не какие-то фантастические тройки с партийными секретарями в составе рассматривать, а ОСО.
Один вовремя не уничтоженный или непереработанный документ, рассекреченный и выложенный ротозеями, хоронит всю «кулацкую» репрессивную операцию, на которую пришлось самое значительное количество расстрелянных.
А отсутствие упоминания «особых троек» в документе за подписью Берии также хоронит остальные, так называемые, «национальные» репрессивные операции, дела которых подлежали рассмотрению этими тройками.
Т. е., что за приказы были на самом деле в этом списке — мы не знаем. И не узнаем уже, по всей видимости, никогда. Не для того стряпались фальшивки, чтобы сохранять подлинники. Но количество отмененных Берией приказов и циркуляров дает повод подозревать, что Ежов начал забрасывать оперативно-следственный состав ГУГБ НКВД «спецоперациями», стремясь парализовать работу своего же наркомата.
В наше время это делается для крышевания каких-то структур, от которых так переключается внимание правоохранительных органов, в те годы, понятно, это делалось для «крышевания» троцкистского подполья. Вместо реальной работы по выявлению и пресечению деятельности троцкистов, внимание личного состава ГУГБ было переключено на надуманные угрозы. И еще требовали результатов. Само собой, как это происходит и сегодня, ряд сотрудников НКВД начали, стараясь показать результаты, штамповать липовые дела. Липовое дело уже требовало не нормального следствия, а следственного террора. Начались групповые аресты с целью закинуть сеть пошире, авось что-то да и поймается. Да еще арестованные троцкисты, несомненно в сговоре со следователями, стали давать показания на десятки ни в чем не виноватых людей. И НКВД захлебнулся в этом вале.
При всем моем негативном отношении к Лаврентию Павловичу, у него нельзя отнять того, что он был чекистом «с земли», он чекистскую работу постигал не в кабинете, поэтому, как только он пришел в наркомат, замом к Ежову, он сразу всю эту кухню понял и прихлопнул эту парочку, Ежова и Фриновского. С ними прицепом пошли многие начальники УНКВД, опера и следаки, которые отличились в исполнении преступных приказов наркома.
Знал ли Николай Иванович Ежов, не имевший чекистского опыта, что творит или был игрушкой в руках опытного Фриновского — не важно. Согласился на должность — обязан был знать, обязан был слушать не только своих заместителей, но и низовой состав, который, наверняка, сигнализировал о том, что ему не дают работать по реальным врагам, переключают на негодные объекты.
А наворотили прилично. И наарестовывали, и в лагеря отправили, и под расстрел подвели много невинных людей.
Мы так и не видели до сих пор приговора Н. Е. Ежову, не знаем, что ему конкретно в вину вменялось, но статью УК РСФСР 58_14: «Контрреволюционный саботаж, т. е. сознательное неисполнение кем-либо определенных обязанностей или умышленно небрежное их исполнение со специальной целью ослабления власти правительства и деятельности государственного аппарата, влечет за собой — лишение свободы на срок не ниже одного года, с конфискацией всего или части имущества, с повышением, при особо отягчающих обстоятельствах, вплоть до высшей меры социальной защиты — расстрела, с конфискацией имущества» он сам себе на лбу написал…
То, что выводы Комиссии, возглавляемой А. Яковлевым, так своевременно подоспевшие к началу избирательной компании Первого съезда народных депутатов СССР, помогли самим «коммунистам» в недрах самой КПСС создать политические блоки и движения антикоммунистической направленности и протащить на съезд своих депутатов с антикоммунистическими программами — история известная. Заставшие то время хорошо помнят, как антисталинская компания, развернутая самим Политбюро ЦК КПСС, вылилась в лозунги, которые уравнивали коммунизм с фашизмом.