В Суворовском училище такой системы не было. После занятий — самоподготовка. Под присмотром офицера-воспитателя. Хочешь — не хочешь, но домашнее задание ты сделаешь. А не сделаешь, получишь на уроке плохую оценку — подведешь весь коллектив, свой взвод. За неуспевающего всему взводу отменят увольнительные на выходные. Коллективная ответственность — штука серьезная, она любого лоботряса превращает в ответственного человека.
И за два года училище исправляло то, что губила обычная школа восемь лет. Средний выпускник Суворовского училища 80-х годов выдерживал конкурс в любой ВУЗ страны без особых проблем.
Можно было внедрить в школу хотя бы обязательную самоподготовку под контролем учителя? Не бросить ее на откуп ребенку, который не может нести сам ответственность за себя, а взять в руки общества?
Да без проблем можно было. Только вопрос в другом: куда потом девать всех грамотных-образованных? Кто мешки на горбу таскать будет и лопатой ямы в земной коре копать, если все будут грамотными и пойдут учиться на инженеров? Ведь так можно было нечаянно и коммунизм построить…
Вам показалось, что я как-то особенно злобно настроен именно против школьных учителей? Вам неправильно показалось. Я вообще ко всему преподавательскому сообществу отношусь, как к корпорации барыг, у которых главная цель — получить деньги за уроки, невзирая на то, часто, что их уроки оказывают губительное влияние на подготовку специалистов.
Пример — лекции и лекторы. Тоже уроки. В средневековом университете без чтения лекций подготовить специалиста было невозможно. Неразвитое книгопечатанье не могло обеспечить студентов литературой в необходимом количестве. Приходилось лекторам-профессорам, имевшим доступ к книгам, давать материал студиозусам на слух. За лекции лекторы получали плату.
Зачем нужны лекции в университетах, если стали доступны учебники, пособия, монографии и научные журналы? Есть хоть один адекватный ответ на этот вопрос, за исключением тупого лекторского гона: «Я на лекции даю то, чего ни в одном учебнике нет»?
По моим наблюдениям и наблюдениям моих знакомых, те, кто в ВУЗах аккуратно посещал лекции и их конспектировал, в итоге всегда оказывались худшими специалистами, чем разгильдяи, которые лекции прогуливали. Но аккуратисты успешней сдавали экзамены. Потому что часто экзамены принимали лекторы и сверялись с журналом посещаемости их лекций студентом, перед тем, как поставить в зачетку оценку.
Поэтому на производстве шарахались от краснодипломников. Михаил Горбачев тоже университет с красным дипломом закончил, в прокуратуре, куда он пришел по распределению, его сразу стали показательно унижать, как специалиста.
Нет, были среди краснодипломников исключения, я не огульно. Но это — исключения.
Дело в том, что лекция — это сжатый, в концентрированном виде учебный материал. И если у вас есть конспекты лекций, то подготовиться к экзамену для вас не составляет труда. Нужно запомнить и усвоить небольшой объем.
А если конспекта нет, то придется читать учебники, пособия и монографии. Там объем совершенно другой. Так ведь и объем знаний — другой. Другой и результат подготовки специалиста.
Поэтому, если бы преподавательское сообщество было заинтересовано в подготовке специалистов, а не в получении денег за лекции-уроки, то оно уже лет сто назад от лекций, как от вида преподавательской деятельности, отказалось бы…
Только преподавательское сообщество от всех остальных барыг отличает еще и запредельная наглость, выражающаяся в том, что оно считает единственно правильным подход, при котором само должно оценивать результаты своей работы.
Когда наша страна рухнула в рынок, как пьяный мордой в салат, во все стороны полетели брызги «майонеза», в том числе и в виде грандиозных успехов общеобразовательной школы. Качество школьного образования настолько сильно подскочило в условиях демократии, что правительство стало опасаться даже не того, что не хватит бюджетных мест в ВУЗах для отличников, а вообще — золотого запаса страны для медалей им. Настало время ЕГЭ и ответного воя преподавательской мафии о губительности для образования тестирования. Появился мем «жертвы ЕГЭ», которыми стали считать современных выпускников школ, приписывая им страшнейшую неграмотность по сравнению с получившими «лучшее в мире образование».