Когда в 1943 году Гудериан стал главным инспектором бронетанковых войск, как раз в вермахте была еще одна паника — по поводу противотанковой артиллерии. Опять же, российские историки хором описывают, как хорошо были организованы танковые дивизии немцев. Танки наступают, если встречают на поле боя русские танки, быстро отступают, прячутся за противотанковые пушки, те расправляются с русскими «монстрами», потом снова немецкие танки наступают. Конечно, они это взяли из мемуаров немецких генералов. Картинка красивая. Жаль, что Гитлер про это не знал.
Дело в том, что у нас как в 41-м был танк Т-34-76, так он оставался и в 43-м танком Т-34-76, да еще в танковых армиях почти половина машин были легкими. Но немцам их было нечем подбивать! Вся их противотанковая артиллерия была полнейшим говном, не способным нормально бороться с русской бронетехникой. Это Гудериан прямо писал. Паника была грандиозная. Что делать с этим никто не знал. Начали срочно сокращать выпуск танков и ставить противотанковые пушки на танковое шасси, это были немецкие САУ. Сами себя, в результате, оставили без танков. Но САУ в производстве гораздо дороже противотанковой пушки. Т. е., одновременно, лишили себя и пушек.
Панические поиски решения доводили даже до такого, цитирую Гудериана:
«„Густав“ представлял собой мощное 800-мм орудие на железнодорожной установке, которая могла продвигаться только по двухпутной линии. Это орудие не имело отношения к моим войскам, и после демонстрации, заряжания и стрельбы я хотел было уйти, как вдруг меня окликнул Гитлер: „Послушайте! Доктор Мюллер (представитель фирмы Крупна) сказал мне, что из „Густава“ можно стрелять также по танкам. Что вы думаете об этом?“ В первый момент я растерялся и уже видел „Густава“ в серийном производстве, но быстро собрался с мыслями и ответил: „Стрелять — да, но не попадать!“ Доктор Мюллер начал страстно протестовать. Но как можно использовать орудие для уничтожения танков, если на один выстрел из него требуется 45 минут? Вопрос о минимальной дальности выстрела заставил даже доктора Мюллера отказаться от своего утверждения.»
Это ведь не я придумал, это сам прославленный «быстроходный Гейнц» написал. Так-то, вообще у немцев было всё в полном ажуре, как они после своей капитуляции вспоминали. Если вдруг какой русский танк на горизонте появлялся, они его сразу «щелкали», если не из своей противотанковой 37-мм пукалки, то из зенитки. Только их фюрер уже начал прикидывать, как бы из 800-мм «царь-пушки» стрелять по русским танкам. Это, вообще-то, уже даже не дурдом. В дурдоме хотя бы санитары и врачи адекватные. У немцев сбрендило от «побед» над русскими вообще всё верховное командование.
Разумеется, результатом паники в дурдоме не может быть адекватное решение проблемы. Там вообще никакого решения быть не может. Поэтому с противотанковой артиллерией ничего не придумали нормального, только еще больше ситуацию усугубили. И с такой артиллерией пришли к «Цитадели»…
Немного о самом замысле операции «Цитадель». Ее целью заявлялось окружение массы советских войск в районе Курского выступа. Срезать выступ по флангам и разгромить окруженные советские дивизии. В результате на фронте должна была образоваться огромная брешь, в которую хлынули бы германские войска, создавая угрозу для Москвы. План красивый. Только немцам очень сильно повезло в том, что они не смогли замкнуть вокруг советских дивизий клещи. Тогда их ждало бы совсем уж кошмарное лето 1943 года.
Я по памяти пишу, кажется, в разговоре с Готом Гудериан узнал, что немецкая разведка в период подготовки «Цитадели» получила сведения о том, что советское командование, создав сильные рубежи обороны на Курской дуге, основные подвижные ударные части расположило за пределами выступа. Т. е., если бы немцам удалось сомкнуть клещи, то по этим клещам наши нанесли бы мощный удар извне. Катастрофа случилась бы в любом варианте.
В принципе, Курская дуга для вермахта была ловушкой. И немцы об этом знали. Но упорно в нее лезли. Зачем лезли? Я не знаю. Я мотивацию многих их решений и действий объяснить не могу. Не умею так, как они, мыслить креативно.
В связи с «Цитаделью» вспоминается планирование в 1939 году Главкомом К. Е. Ворошиловым операции по разгрому Финляндии. Я ничего на сто процентов не утверждаю. Сейчас это установить уже, в связи с тем, что нет возможности расспросить таких членов Ставки, как Ворошилов, Буденный, Тимошенко, самого Сталина, не удастся. Можно только предполагать, что кроме операций «Кутузов» и «Румянцев», которые начали проводить после остановки немецкого наступления войска Воронежского и Центрального фронтов, существовал план еще одной операции. Более грандиозной.