И я их понимаю — им страшно. Вот поэтому ягнята и молчат.
Мифы СССР
19 сентября, 2019 https://p-balaev.livejournal.com/2019/09/19/
Бывают же в жизни совпадения! Полез на антресоли, жена попросила достать чемодан с обувью, под руку попался футляр с бильярдным кием. Отдал жене чемодан, сам достал из футляра кий, скрутил его (он двухсоставной), что-то ужас как сильно захотелось шары покатать… Жена смотрит на меня и спрашивает:
— А когда у Димы День рождения?
— Сейчас гляну.
Достал свой старый, еще с Владивостока, блокнот, глянул — сегодня!..
В октябре 2005 года в воскресенье мне позвонил начальник оперативной таможни, сказал, что меня к себе выпить коньяка зовет начальник контрразведки КТОФ. Заодно, нужно порешать для хорошего человека какой-то вопрос. Если возможно — нужно помочь.
Я тогда еще не был назначен заместителем начальника Владивостокской таможни по правоохранительной деятельности, был только командирован на эту должность, четыре месяца до назначения находился в командировке и жил в гостинице. В обстановку только начинал вникать, таможня большая, город в оперативном плане сложный, оперсостав в оперативно-розыскном отделе весь молодой, максимальный стаж службы 2 года у ребят. Я тогда сразу понял, что с оперсоставом происходит. Едва опер начинает опыт приобретать, ориентироваться и заводить агентуру — его пинком на улицу. Это известная схема, начальство крышует всех подряд, поэтому ему нужны оперативники без позиций. Результаты на какой-то мелочи показывают (а во Владивостокской таможне вообще годами ничего не показывали, до моего прихода — 4 уголовных дела за год) и живут не чешутся. Меня и двинули на Владивостокскую таможню сломать эту ситуацию. Но тогда, в октябре 2005 года, я еще сам только вникал, а от оперативников, по причине их неопытности, информации было крайне мало.
Поэтому на просьбу товарища контрразведчика капраза Сереги «помочь хорошему человеку» ответил уклончиво. Там ситуация была стандартная. Фирма, в которой был интерес контрразведки (это не криминал и не крышевание — такой интерес, но непосвященным это знать не полагается), попала на таможне под раздачу. Конкуренты подвигли руководство одного из таможенных постов Владивостокской таможни на действия по затягиванию оформления товаров этой фирмы. Начались бесконечные досмотры и требования о предоставлении дополнительных сведений и документов. Все досмотры безрезультативные, т. е., правонарушения не выявляются, проверка документов ничего не даёт, но оформление затягивается, товар (японские автомобили б/у) стоит на складе, за хранение капает, клиенты уходят к конкурентам. Пробовали жаловаться начальнику таможни, но тот тоже недавно назначен был и повел себя как-то странновато. Как будто чего-то ждал. Как будто «надо ж дать».
Тогда я объяснил Сергею, что сдуру ввязываться, пока всю ситуацию не изучу, не буду, даже если меня мой генерал будет об этом просить. Придется потерпеть. Начальник контрразведки — человек опытный, всё понял правильно. Правильно понял и проситель, начальник службы безопасности потерпевшей фирмы. К слову, в ситуации, в конце концов, мы разобрались. Для руководства таможенного поста это закончилось весьма и весьма плачевно. Небом в клеточку.
А проситель чем-то кого-то мне напоминал, и он на меня смотрел так, как будто вспомнить хочет, когда всё обсудили и пили коньячок с лимоном, я его спросил:
— Слушайте, а вы в кафе «Зодчий» никогда не бывали?
— Бывал. Вышибалой там по юности работал. Петруха, ты?
— Дима!
Я еще студентом был, решили с подругой сходить в кафе поужинать. Везде всё занято, как обычно. В ресторане «Арагви» работала знакомая официантка, обычно она меня проводила без очереди, но тогда не на смене была. Дошли до «Зодчего», там были свободные места. Кафе «Зодчий» во Владивостоке пользовалось нехорошей славой, как место постоянного «культурного отдыха» бандитов. Да-да, в 80-е годы бандиты в СССР были. Само кафе очень хорошим было, на уровне очень хорошего ресторана, но — то массовая драка-разборка, то поножовщина.
В тот вечер там я сцепился, когда с подругой отплясывал джигу-джигу, с каким-то брюхатым мужиком. Уже даже не помню из-за чего. Мужик меня вызвал поговорить в вестибюль. Пошли говорить. Стоит напротив меня там и «не говорит», красный как рак, только бубнит: