— На 22-м съезде именно узбеки выступили резко против выноса тела Сталина из Мавзолея, сочтя этот факт кощунственным. Однако с тех пор утекло много воды и стоит серьёзно измениться ситуации, как, например, теперь, и этого эстета-интеллигента обязательно введут в высший ареопаг. И он действительно может представлять там для нас опасность, особенно в свете того, что я здесь сказал. У Рашидова прекрасные отношения со многими азиатскими лидерами, начиная от Индиры Ганди и заканчивая Бабраком Кармалем. У людей, у которых Солнце находится в Весах, есть склонность брать на себя управление ситуациями, которые дисгармонично распадаются. У них обнаруживается замечательное чутье на правильные действия в самых сложных и напряжённых ситуациях. Это ведь Рашидов сыграл важнейшую роль в конфликте Индии с Пакистаном в 1966 году. Надеюсь, вы помните эту историю?
— Это когда в Ташкенте внезапно скончался премьер-министр Индии Шастри? — вступил в разговор, молчавший до этого Дафни.
— Совершенно верно, — подтвердил эти слова Пелэм. — Только вы, наверное, не в курсе, что умер он во многом из-за того, что рядом не оказалось Рашидова.
— Я не слышал эту историю, расскажите, — внезапно оживился глава МИ-6.
— Дело в том, что если у Рашидова Солнце было в Весах, то Лал Бахадур Шастри родился под знаком Весов — он появился на свет в начале октября, — продолжил свою речь Пелэм. — Поэтому с Рашидовым у них была полная гармония. А тут ещё и совпадение — оба они сидели на диете: Шастри был вегетарианцем, а Рашидов соблюдал диету по причине перенесённой в начале 50-х годов операции — у него был удалён желчный пузырь. Поэтому, когда они встречались на различных раутах, им было о чём поговорить по душам помимо политики. Однако в январе 1966 года, когда Советы уговорили Индию и Пакистан сесть за стол переговоров, чтобы прекратить кровопролитную войну, Рашидова специально отправили с визитом в Алжир. Для того, чтобы все лавры этой мирной инициативы достались советскому премьеру Алексею Косыгину. Это и сыграло роковую роль в судьбе Шастри. Дело в том, что ставя свою подпись под Ташкентской декларацией, он брал всю ответственность за это на себя. И прекрасно понимал, что по возвращении на родину его ждёт серьёзное испытание — яростная атака со стороны оппозиции, а то и близких друзей. В итоге под грузом этих переживаний, Шастри скончался от инфаркта. Но если бы рядом был Рашидов, у которого Солнце в Весах, то его родственная душа могла бы уберечь Шастри от лишних треволнений. У русских это называется «поплакаться в жилетку».
— Короче, вы нас убедили, Спенсер — пускать Рашидова в Политбюро нам крайне невыгодно, — подвёл итог под этой частью разговора глава МИ-6. — Оставьте мне ваш анализ, я на досуге ознакомлюсь с ним более подробно. А вы, Гарольд, вернитесь к рассказу о Брежневе.
Ожидавший этого приглашения Дафни снова вступил в разговор:
— Вернувшись из Ташкента, Брежнев, у которого, как мы помним, была сломана ключица, на месяц лёг в правительственную больницу. И к работе вернулся в начале мая — как раз за три недели до очередного партийного Пленума. На нём должна была быть осуществлена важная рокировка — Юрия Андропова должны были перевести из КГБ на должность главного идеолога партии вместо Михаила Суслова.
— Насколько я помню, тот скончался в начале года? — проявил свою осведомлённость глава МИ-6.
— Совершенно верно — в январе. Тогда же из жизни ушёл ещё один влиятельный деятель — Семён Цвигун, который был первым заместителем Андропова в КГБ и автоматически должен был наследовать его пост в мае, но застрелился.
— С тех пор прошло девять месяцев — что-то известно о причинах этого самоубийства? — задал очередной вопрос Фрэнсис.
— Борьба за власть, — ответил Дафни и пояснил: — В те дни в политику на стороне отца стала активно вмешиваться Галина Брежнева — она стала встречаться с влиятельными людьми и перетягивать их на отцовскую сторону в противостоянии с Андроповым. Тогда команда последнего из КГБ начала сбор компромата на Галину — возникло, так называемое, «бриллиантовое дело». Цвигун, который курировал контрразведку, мог этому помешать по своей линии, но его отправили лечиться. Судя по всему, искусственно вызвав эту болезнь. А когда тот стал предпринимать попытки вернуться на Лубянку, ему устроили «самоубийство». Таким образом, на место Андропова в КГБ стал претендовать верный ему человек — Виктор Чебриков. Но в мае Брежнев эту ситуацию решил переиграть. Вторым преданным ему человеком в КГБ после Цвигуна был начальник военной контрразведки Георгий Цинёв. От него и появилась инициатива назначить главным на Лубянку вместо Чебрикова главу украинского КГБ Виталия Федорчука — оба они из военной контрразведки, знакомы ещё с послевоенных времён, с Австрии. Назначение Федорчука проходило с прицелом на то, что в Москву также переберётся и глава украинской компартии и близкий друг Брежнева Владимир Щербицкий.