— Таких, которые соответствуют требованиям процентов на восемьдесят, наберется не более дюжины.
— Поковырялись в архивах?
— Да, — кивнул Александр Иванович и постучал пальцем по голове, указывая источник информации.
— Собственно не так много так что, уточнив детали, справитесь довольно быстро, только выбор должны сделать без нашего участия.
Нестеренко улыбнулся, и британец понял, у полковника есть туз в рукаве.
— А вот тот, кто подходит на все сто только один. Но ….
— Какие-то сложности.
— Обещал, что буду говорить открыто. Готовы?
Собеседник кивнул головой.
— Ваше с американцам присутствие ничем хорошим для страны не закончится.
— Приятно иметь дело с человеком, который реально смотрит на вещи, — англичанин ехидно улыбнулся.
— Мне это на руку, чем больше вокруг бардака, тем легче решать проблемы, да и заботится о себе, привык сам, не надеясь на государство. А вот с парнем, который нужен, в этом плане загвоздка.
— А что не так?
— Он в меньшей степени националист, больше патриот.
— Идеальный вариант, такой и требуется.
Нестеренко словно не услышал замечания британца.
— Исходя из этого качества, с высокой степенью вероятности, будет ненавидеть США и Британию за то, что делаете с Украиной. Первый майдан открыл глаза на многое именно поэтому отошел от прежних принципов и соратников. Раскрутил свое дело, довольно успешно. Пописывает статейки, полагая, что в такой способ ведет борьбу на информационном фронте. Почитав их можно многое прояснить о его новой концепции, но главное убежден, что стране необходим нейтральный статус по образцу Швейцарии. В силу чего в равной степени относится враждебно как к русским, приглашающим в Таможенный союз, так и к вам за то, что тяните в Европу.
— О, … да мальчик не глуп, это значимый бонус.
— Уверены? Как только смекнет, под чьим крылом работает, все усилия, потраченные на него, пойдут прахом.
— А вы для чего?
— Не уверен, что слишком долго смогу водить за нос, больно смышленый.
— Во-первых Александр Иванович, забыли о своем патологическом везении, а во-вторых продержаться потребуется ровно до того времени как опираясь на популярность агент начнет всплывать и сделает первые шаги входя в большую политику. Люди все одинаковы в этот момент мировоззрение и ценности начнут кардинально меняться.
— В самом деле, — нетрезвые глаза Нестеренко излучали искреннее недоумение.
— Когда-нибудь, слышали болгарскую притчу о лестнице?
— Нет, но готов восполнить пробел, тем более что сидя в этой машине только тем и занимаюсь, что слушаю сказки.
— Не уверен, что смогу поведать ее в том виде, что читал когда-то, но это не важно, значение имеет суть, — британец на мгновение задумался, а затем продолжил. — У подножия лестницы уводящей в небеса собрались люди — обездоленные, голодные, нищие, измученные тяжелой работой одним словом чернь. Вперед выступил парень, он был полон ненависти и гнева.
— Ты кто? — спросил дьявол охранявший вход на лестницу.
— Я плоть от плоти этих несчастных, все они мне братья. Жизнь на земле полна страданий и несправедливости. Пропусти наверх к тем, кто правит нами и по чьей вине все это происходит, я отомщу им за всех.
— Вы ненавидите тех, кто наверху? — Дьявол усмехнулся.
— Да, пусти! — Юноша рванулся к лестнице. Но сильные руки остановили его.
— Я страж тех, кто там и без подкупа их не предам.
— У меня нет денег, нет ничего. Я беден и не могу тебя подкупить, но готов пожертвовать своей жизнью.
— Это слишком много, — усмехнулся дьявол, — отдай только свой слух.
— Слух? Пожалуйста. Пусть я больше никогда ничего не услышу но ….
— Ты все будешь слышать, — сказал охранник и посторонился.
Парень побежал, переступив три ступени, но рука дьявола вновь остановила его.
— Постой, … послушай, как стонут твои братья внизу.
— Странно, почему они весело поют и беззаботно смеются?
Юноша собрался идти дальше, но дьявол не отпускал.
— За следующие три ступени ты должен отдать глаза.
— Как? Но тогда я не смогу видеть, ни братьев, ни тех, кому собираюсь мстить?
— Ты все будешь видеть, я дам тебе другие глаза лучше прежних.
Молодой человек пробежал следующие три ступени и оглянулся вниз.
— Постой. А когда они успели одеться в такие прекрасные одежды, на их лицах нет и тени страданий? — Поинтересовался он у стража.
Но юноша готов был добраться до цели и отомстить за своих братьев. От этого его отделяла одна ступень.