Но вслух я ничего не стала говорить. После той ссоры мы не говорили ни об Игоре, ни о сайте, ни о блогах. Так было проще. Я не хотела ни о чем знать. Я не хотела думать, что мой Майк на самом деле не мой Майк. Все, что я хотела, это быть вечно с ним. Я хотела знать лишь то, что мы будем жить долго и счастливо и умрем в один день. Я была готова игнорировать то, что не вписывается в этот идеал.
Так продолжалось неделю. А потом снова начались занятия, и мой персональный рай рухнул.
Это случилось в первый же день на пятом уроке. Я стояла у окна и слушала, как моя тезка Даша Курбатова из шестого класса пересказывает текст из урока. Слова отлетали от зубов как пулеметная очередь, и общий смысл улавливался с трудом. Текст был очевидно вызубрен наизусть, и я слушала вполуха. После недели блаженной свободы, заполненной одним Майком, втягиваться в бешеный ритм школьной жизни было особенно тяжело. Я смотрела в окно на желто-красные деревья пришкольного участка, на голубое небо, которое вдали приобретало неприятный графитовый оттенок, предвещавший затяжной дождь. Майк скинул смску, что задерживается на работе, и я грустила. Мне казалось, что солнечные дни нашей первой осени сегодня заканчиваются навсегда.
На асфальтовой дорожке внизу, под окнами какая-то девчонка с ведерком краски старательно выводила длинную вертикальную полосу. Директрисе это точно не понравится, что бы там девчонка ни рисовала. Но окна директрисы выходили на противоположную сторону, поэтому сейчас волноваться не стоило, а можно было спокойно наблюдать.
Краска ложилась хорошо, густо. Девчонка довела линию до конца асфальтовой дорожки и пририсовала сверху горизонтальную полоску. Получилась буква «Т». Рядом она нарисовала «И», за ней «М», но только когда она поставила запятую и вывела «Я», я вдруг поняла, кто она и что она пишет.
— Даша, садись, пять! — выпалила я и рванула к двери. — Читайте текст дальше по учебнику. Сидите тихо!
Я выскочила из кабинета и что есть духу помчалась по коридору. Только бы успеть. Четвертый этаж… третий… второй… первый… Только бы никто не встретился по дороге.
И главное, только бы никто не увидел ее.
Через минуту я вылетела из дверей школы и помчалась вокруг левого крыла, к окнам своего кабинета. Я не знала, что я ей скажу. Я надеялась, что слова найдутся сами. Но когда я выбежала на асфальтовую дорожку, там никого не было. Лишь незаконченная надпись:
Тим, я тебя
и опрокинутое ведерко с краской, которая залила букву «Л».
Я подняла голову и увидела в окнах своего кабинета десяток любопытных физиономий. Они, наверное, видели, куда делась девчонка с краской. А сейчас видят, как их учительница строит из себя идиотку, пытаясь разглядеть что-то в недописанном признании.
Я услышала шум шагов за спиной и обернулась. Из-за школы выбежал покрасневший, запыхавшийся Денис.
— Где она? — выпалил он, сгибаясь пополам в попытке отдышаться.
— Не знаю, — сказала я. — Я увидела ее в окно. Она писала буквы на асфальте, видишь? Когда я спустилась, ее не было.
— Черт, — ругнулся Денис — Ее кто-нибудь видел?
— Разве что они. — Я показала на свой класс, в окнах которого виднелась уже вся группа.
— Это не считается, — отмахнулся Денис. Он оглядывался по сторонам, пытаясь понять, куда побежала Рита. Что-либо объяснять он, видимо, не собирался.
— Почему ты не в школе?
— Нам сейчас не до школы.
— Очень плохо, — сказала я строго, по-учительски. — У вас в этом году ЕГЭ, а ты носишься по улицам вместо того, чтобы…
Денис так посмотрел на меня, что остаток моей поучительной фразы застрял у меня в горле. Действительно, что я несу. Если уж говорить об экзаменах, то блогам сдать экзамен раз плюнуть.
— Мы должны найти Риту и увезти ее из города, — сказал Денис тихо.
— Разве она не может уехать сама, без вашей помощи?
Он мотнул головой.
— Она не хочет уезжать. Из-за Тима.
— Пусть не хочет. Это ее дело, — сказала я. — Вы не можете ее заставить.
— Мы должны! — воскликнул он с отчаянием. — Если мы этого не сделаем, они ее убьют.
Глава 19
Тормоза пронзительно взвизгнули за моей спиной. Я обернулась и тут же отпрыгнула в сторону. Красный кабриолет влетел на бордюр и остановился в сантиметре от ведра с краской. Из машины выскочила Лера. Ее обычно пышные волосы висели безжизненными прядями, одета она была — впервые на моей памяти — в черные джинсы и серый свитер. Только глаза ярко горели на бледном уставшем лице.
— Где она? — выпалила она, подбегая к Денису.