— Это было понятно — из ничего ничто не берется. Ладно, об этом можно потом поговорить. Надо бы мне в душ сходить, а то потом дела замотают.
И точно, стоило ему об этом обмолвиться, как дверь за спиной открылась, и на пороге появился Ярик с внушительной делегацией — Петрович, Профессор, Тимур.
— Идите на хер, — опережая все требования, произнёс Клим, отодвигая пустую тарелку.
— Да мы и не хотели, — не слишком убедительно заявил Чек.
— Ярик, ты кому яйца крутишь? Что, я по твоей роже не вижу, чего вы хотите? Вижу, но дайте мне немного в себя прийти. Лучше бойлер натопи, мне вымыться нормально нужно.
— Уже делаем, — довольно отозвался Чек, — Кот кочегарит. Через двадцать минут всё будет готово. Номер с ванной у нас свободен, так что, сможешь поваляться в своё удовольствие. И ещё, рад тебя видеть, командир.
— И я тебя рад видеть, но сразу скажу, чуть позже, дайте мне часа полтора, а потом я займусь важными делами.
Чек кивнул и, сделав знак мужикам, вышел.
— Составишь мне компанию?
— Конечно, — мгновенно отозвалась Карина. — Поваляться в ванной, это само по себе великолепно, а с тобой это, мм…, — она мечтательно прикрыла глаза. — Ванные тут большие, нам хватит места.
— Ну, тогда пошли отсюда.
Выйдя за дверь, Клим присвистнул, оценив увиденное, вся лаба была завалена какими-то грязными шмотками, мусором, железом.
— Это что? — оторопело поинтересовался он.
— Это то, чем все занимались последние сутки с лишним, — пояснила Плеть. — Ну а где ещё это сваливать? Не в коридоре же. Корм для твоего инопланетного оборудования. Там, в морге, в мешках пластиковых даже трупы крыс и матки.
— На хрена? — опешил Клим.
— Без понятия, но вроде бы ИС что-то говорил про минимальное содержание какого-то вещества, из которого можно сделать регенератор. Его так, мало что на нашем оборудовании извлечь не удалось бы, а вот на инопланетном.
— Понятно, штука нужна, может, будь у нас на один ствол больше, все не закончилось бы так хреново. Ладно, пошли, — пробравшись через узкие проходы, они, наконец, выбрались в коридор.
Люди, встречающиеся им на пути, приветливо кивали, правда лица у них были озадаченные, они Клима-то видели впервые и догадывались о том, кто он такой, только по тому, что Карина крепко держала его за руку.
— А тебе это лицо больше идёт, — заявила Анна, вынырнувшая из соседней лаборатории.
— Согласен, да и привык я к нему, — улыбнулся в ответ Клим.
— Подруга, ты извини, но сейчас моё время, — нетерпеливо заявила Карина.
— О-па, интересная постановка вопроса, — удивлённо произнесла Анна, — а тут можно застолбить время с ним? Клим, у тебя пять вечера свободны? — Причём лицо её было очень серьёзным. — Я не хуже Каринки. — И, увидев, как ярко вспыхнули глаза подруги, тут же сдала назад. — Плеть, это просто шутка. Ты сама подставилась.
Вот только Клим своими обостренными чувствами уловил фальшь в последней фразе, а вот всё, что было сказано до этого, было сказано вполне искренне. На всякий случай он запомнил, не хватало ему проблем ещё и в этой плоскости.
Карина же ничего не почуяла, улыбнулась подруге и потащила Николаева дальше по коридору.
Лифт, коридор, пустой номер, на постели нет даже белья, зато есть большая пластиковая ванна, в которой легко можно уместиться вдвоём. Горячая вода, обнаженная Карина в клубах пара, её рука, поглаживающая под водой ногу, и не только ногу, её голова на его груди.
— Клим, выходи, ты обещал, — забарабанив в дверь, крикнул Чек.
— Ярик, иди на хрен, — крикнула в ответ Плеть, не желая выпускать Николаева из объятий.
Но Таран, поцеловав её руки, медленно поднявшись, пошёл одеваться. Чек был прав, час потехи закончился, теперь время делу.
Глава четвертая
Клим внимательно осмотрел совершенно пустую лабораторию, неплохо — метров десять в длину и пять в ширину. Всё ненужное отсюда вытащили, оставили на всякий случай несколько столов и стульев. На одном из них и лежало добытое оборудование — автономный преобразователь и многофункциональная техническая сборочная станция.
Клим закурил и уселся на стул, разглядывая трофеи, он видел их всего лишь раз, когда в темпе паковал, стремясь унести ноги из управления ФСБ. Всё было, как он и запомнил, — серебристая шкатулка двадцать на двадцать и прямоугольник метр на пятьдесят.
— И как это работает? — с нетерпением поинтересовался Профессор, он просто изнывал от любопытства, вскакивал со своего места, мерил шагами комнату, затем резко возвращался обратно, тянул к девайсам руки, одёргивал, словно ему по ним ударяли.