Что, не видел?
Теркин перехватил его руку.
— Слышь, капитан, — сказал он спокойно, — ты бы охолонул маленько. А то тебя колотит, точно трактор перегретый. Розы Катерине на деньрождение ее подарили, и подарок это, можно сказать, коллективный. А на Николаича ты бочки не кати, он такой же враг народа, как мы с тобой.
Шибанов почувствовал, что рот его наполнился теплой соленой кровью — видно, в гневе он прикусил себе язык.
— Спелись, да? — спросил он, сплевывая кровь на пол. — Спелись тут все? Ну, посмотрим, как он у меня запоет.
Круто развернулся и, хлопнув дверью, вышел из комнаты.
Гумилева он искал почти час. За это время капитан успел передумать всякое. Сначала ему мерещилось, что Лев и Катя гуляют где-то над ночной рекой, держась за руки и шепча друг другу разные глупости. Потом, пройдясь по всем пригодным для романтических прогулок тропинкам, решил, что они отправились на противоположный берег, где им никто не смог бы помешать. Шибанов бросился искать лодку — и нашел ее привязанной к деревянным мосткам, около которых Гумилев обычно купался по утрам. Оставался последний вариант — Лев и Катя могли уединиться в каком-нибудь из Учебных помещений. Капитан толкнулся в класс, где группа проходила радиодело — там было заперто. Заглянул в медицинский класс — и не обнаружил никого, кроме резинового Гоши.
— Ну, не на стрельбище же они, в конце концов! — сказал себе Шибанов.
Но на всякий случай отправился и туда. Уже подходя к стрельбищу, он понял, что на этот раз не ошибся — оттуда доносили какие-то странные звуки, тяжелое, прерывистое дыхание приглушенные возгласы. Капитан, каменея лицом, преодолел последние двадцать метров, отделявших его от стрельбища и замер, пораженный открывшейся ему картиной.
На пустынной, залитой лунным светом площадке стрельбища, метался человек. Он бегал зигзагами, переставлял ноги перекрестным шагом, падал, перекатывался, вскакивал, выбрасывая вперед согнутые ноги — в общем, делал все, чему учил их Жером, только без пистолетов. Иногда, впрочем, он направлял в сторону мишеней указательные пальцы сцепленных между собой рук и громко говорил «пуф-пуф». В другое время это зрелище только посмешило бы Шибанова, но сейчас он был зол и не расположен к веселью.
— Эй, — окликнул он Гумилева, — эй, ты, царь зверей!
Гумилев оглянулся. Лицо его приобрело растерянно-глуповатое выражение.
— А, Саша, — проговорил он неуверенно. — А я вот тут… тренируюсь.
— Это я вижу, — презрительно сказал Шибанов. Он подошел к Гумилеву и остановился в нескольких шагах перед ним, раскачиваясь с пятки на носок. — Стрелок-ганфайтер…
— У меня пока не очень хорошо получается, — Лев словно оправдывался, — поэтому я иногда занимаюсь по ночам. Ты только Жерому не рассказывай, хорошо?
— Вот что, царь зверей, — сказал капитан, беря его за пуговицу гимнастерки. — Я тебя насчет Катерины предупреждал? Я тебе говорил к ней не лезть?
Выражение лица Гумилева мгновенно изменилось — будто бы прежнее было маской, которую ее владелец отбросил за ненадобностью.
— При чем здесь Катя? — холодно спросил он.
— А при том, — гаркнул Шибанов, наступая на Гумилева. — Я тебе ясно сказал: не трогай ее! А ты ей тут розы носил, пока меня не было? Пока я Попугая твоего несчастного искал!
— Нашел?
— Что? — капитан на мгновение запнулся. — Не твое дело, что я нашел, а что нет. Твое дело было — от Катьки подальше держаться. Не смог удержаться — ну, извини тогда…
Он открытой ладонью ударил Гумилева по лицу. Удар был не сильный, но обидный — вроде хлесткой пощечины. К тому же капитан попал Льву по кончику носа, и на гимнастерку Гумилева брызнула кровь.
Шибанов ожидал, что Лев бросится в драку, и был готов свалить его двумя точными ударами. Но Гумилев, напротив, отступил на шаг и выставил вперед пустые ладони.
— Я не буду с тобой драться, — сказал он хрипло. — Ты тяжелее меня на сорок килограммов, и ты лучше боксируешь.
Капитан удивленно поднял брови.
— Это надо понимать так, что ты все понял и просишь прощения?
— Casse-toi, minable, — почему-то по-французски отозвался Гумилев. — Этого ты не дождешься. Я вызываю тебя на дуэль.
Шибанову показалось, что он ослышался.
— Что-что? — переспросил он. — На дуэль?
Гумилев вытер с лица кровь и кивнул.
— Да. Американская дуэль, на двух пистолетах. Как нам рассказывал Жером.
— Ты что, больной? — капитан участливо посмотрел на Гумилева. — На каких, на хрен, пистолетах? Хочешь разобраться по-мужски — давай драться. Не хочешь — вали отсюда, но к Катерине больше не подходи.