– На улицу Владимира Великого, – Дайна чувствовала, что бросается с головой в омут. На улице Владимира Великого, бывшей Первомайской, снимал квартиру Отто. Он никогда не запрещал ей приходить туда, но ему наверняка не понравится, что она притащила за собой хвост. Но и оставаться наедине с Хагеном Дайна боялась. Она слишком хорошо помнила его глаза, когда он целился из парабеллума в грудь Коха.
– Не думал, что вы живете в центре города, – проговорил ее спутник. – Мне казалось, что вы снимаете комнату в небольшом домике где-нибудь на окраине...
– Как видите, нет, – они шли мимо старого парка, и цокот каблуков Дайны разносился далеко по пустынной площади. – И все-таки я очень прошу вас, Хаген – не провожайте меня до подъезда. Мой шеф...
– Да, я знаю. Тиран и деспот. Но будьте уверены, меня это не пугает.
– Разумеется, это же не ваш шеф...
Серый силуэт дома, в котором жил Отто, рос с каждой минутой. Вот уже поворот, арка, ведущая во двор...
Хаген вдруг остановился и придержал ее за руку.
– Постойте, Дайна. Куда вы так торопитесь?
– Уже поздно. Спасибо за вечер, все было просто замечательно. Но теперь я должна идти...
– Ну, нет! Не подарив своему кавалеру прощального поцелуя?
Хаген притянул ее к себе. Наклонился и попытался поцеловать – она почувствовала, как его щетина колет ей губы.
Дайна ударила его. Коротко и точно, как учил ее инструктор по рукопашному бою на базе «Синица». Хаген почувствовал ее движение и успел подставить руку – все-таки он был очень быстрым, – но ей удалось вырваться. Придерживая пилотку, она побежала к темному проему арки.
– Стойте, Дайна!
Странно, но в его голосе не было злости. Только удивление.
– Да постойте же вы!
Хаген бежал сзади. Ноги у него были длиннее, и Дайна поняла, что до подъезда добежать не успеет.
Она проскочила в арку и налетела на идущего навстречу человека.
– Эншульдиге... – пробормотала она и осеклась. Это был Отто.
– Добрый вечер, Дайна, – сказал Отто ровным голосом. – Почему ты так поздно?
Она не успела ответить, потому что вслед за ней в арку влетел Хаген.
– О, черт, – только и сказал он.
– Отто, – дрожащим голосом проговорила Дайна, – познакомься, это Хаген. Он любезно согласился проводить меня до дома... Хаген, это мой шеф гаупштурмфюрер Отто Нольде.
Мужчины молчали, изучая друг друга. Ей казалось, что это тянулось невыносимо долго, может быть, полчаса. Потом Хаген сказал:
– Приятно познакомиться, господин гаупштурмфюрер. Должен заметить, у вас прекрасный ассистент.
Отто – да нет же, не Отто, Жером! – поглядел на него, как на заговорившую кошку. На скулах у него вздулись желваки.
– Вы свободны, шарфюрер, – произнес он голосом, который Дайна – нет, не Дайна, а Катя – однажды уже слышала. Таким же голосом он обещал отдать Сашу и Льва под трибунал. – Я вас больше не задерживаю.
Еще минуту они стояли друг напротив друга, и Дайна физически чувствовала, как искрит и шипит электричество между ними. Потом Хаген коротко поклонился Дайне, развернулся и исчез под сводами арки.
Отто осторожно взял ее за руку.
– Пойдем домой, – сказал он. – Потом все расскажешь.
Глава восьмая
Наследники нартов
– Зачем вам все-таки понадобилась эта голова? – спросил Раттенхубер. Мария сидела за столом, застеленным старой советской газетой, и сортировала добытые в пещере кости. В одну кучку она складывала большие, человеческие, в другую – мелкие, принадлежавшие каким-то животным. Отрезанная голова Абдула лежала поодаль, единственный глаз мертвого абрека был широко раскрыт и, как казалось Раттенхуберу, внимательно наблюдал за происходящим в комнате. Шея была вымазана толстым слоем смолы, которую по просьбе Марии растопил в тазу Людвиг Йонс. Старик, к счастью, не видел, как фон Белов извлекла из своего мешка окровавленную голову, и, деловито сполоснув ее в ручье, окунула в растопленную смолу.
Мария ответила не сразу.
– Я могла бы вам объяснить, Иоганн, – сказала она, наконец, – но, боюсь, вы мне не поверите.
Раттенхубер, сидевший на лавке под окном и чистивший свой «Вальтер» смоченной в мыльной воде ветошью, проворчал что-то неразборчивое.
– Как вы думаете, Иоганн, почему русские напали на вас там, около реки?
– Потому что я поверил Ланцу и расслабился, – буркнул оберфюрер. – Удивительно, что они не подстрелили меня, как куропатку, первым же выстрелом!
– Вы чересчур самокритичны, Иоганн, – усмехнулась фон Белов. – На самом деле все не так просто. Древние кладбища обладают сильной энергетикой, притягивающей зло и убийства. Вы не замечали этого, когда работали полицейским в Мюнхене?