Для Гитлера Ленинград как родина большевизма обладал большим символическим значением. Целью фюрера было стереть город с лица земли и превратить место, на котором он когда-то стоял, в безжизненную пустыню. За час до начала вторжения, рано утром 22 июня, Гитлер обратился к своим войскам:
Немецкие солдаты, вам сейчас предстоит вступить в сражение – в жестокое сражение, от исхода которого зависит очень многое. В ваших руках судьба Европы, судьба германского рейха, само существование нашей страны.
Объявить народу о войне Сталин поручил наркому иностранных дел Вячеславу Молотову.
Радиообращение Молотова прозвучало из громкоговорителей через восемь часов после начала немецкого вторжения, которое осуждалось как «беспримерное в истории цивилизованных народов вероломство».
3 июля в своем первом публичном обращении после немецкого вторжения Сталин заговорил о «всенародной отечественной войне». Сталин призвал народ объединиться и дать отпор «извергам и людоедам», вероломно напавшим на страну. «Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои! – начал Сталин. – Дело идет… о жизни и смерти Советского государства; о жизни и смерти народов СССР; о том – быть народам Советского Союза свободными или впасть в порабощение».
Подготовка города к войне
Сразу же после начала войны в Ленинграде было введено военное положение. Писательница Лидия Гинзбург так описала перемены, которые тут же почувствовались в атмосфере города:
Возвращаюсь домой по улицам, будто еще довоенным, среди предметов еще довоенных, но уже изменивших свое значение. Еще нет ни страдания, ни смертной тоски, ни страха; напротив того, возбуждение и граничащее с легкостью чувство конца этой жизни.
27 июня Андрей Жданов, Первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б), издал приказ о мобилизации населения города на строительство оборонительных сооружений. К работам привлекались все мужчины от 16 до 50 лет и женщины от 16 до 45, кроме больных, беременных, ухаживающих за маленькими детьми, а также тех, кто был задействован каким-либо иным образом городскими властями и военными. Мобилизованные должны были работать семь дней, после чего следовали четыре дня отдыха, в течение которых им следовало возвращаться на свое обычное рабочее место или продолжать учебу. В августе возрастные рамки были расширены – до 55 лет для мужчин и 50 – для женщин. Продолжительность рабочих смен также увеличилась – семь дней работы и один день отдыха.
Мобилизация в Ленинграде. Лето 1941 г.
Однако на самом деле эти нормы никогда не соблюдались. Одна 57-летняя женщина написала о том, что восемнадцать дней подряд по двенадцать часов в день долбила землю, «твердую как камень». Мало кто привык к подобной изнурительной, непрестанной работе. Девочки-подростки с нежными руками, пришедшие в летних сарафанах и сандалиях, должны были копать землю и перетаскивать тяжелые бетонные блоки, имея только лом. Люди шли на работы, повинуясь патриотическому долгу. Гражданское население, возводящее оборонительные сооружения, часто оказывалось в зоне бомбежки или его расстреливали с бреющего полета немецкие истребители.
До полумиллиона мирных жителей трудились в окрестностях города, сооружая три оборонительных кольца – самое дальнее из них проходило в 110 километрах к западу от Ленинграда вдоль реки Луги. Всего было вырыто больше 1000 километров окопов, 700 километров противотанковых рвов, устроено 5000 бетонных дотов и поставлено 500 километров проволочных заграждений.
Памятник Петру I на площади Декабристов в защитном устройстве. Август 1941 г.
Это был титанический труд, однако некоторые считали его напрасным, уверенные в том, что немцы без труда преодолеют все эти оборонительные линии. Немецкие войска неумолимо продолжали продвигаться вперед. Германская военная машина, молниеносно пронесшаяся по прибалтийским государствам, казалась неудержимой. В своей речи от 3 июля Сталин приказал: «…все граждане Советского Союза должны отстаивать каждую пядь советской земли, драться до последней капли крови за наши города и села». Приняв его слова как руководство к действию, Жданов объявил о создании в Ленинграде «народного ополчения». И снова многие тысячи откликнулись на этот призыв, или из патриотических чувств, или по принуждению. Ни возраст, ни состояние здоровья не были преградой. К концу августа 1941 г. свыше 160 000 ленинградцев, из них 32 000 женщин, записались в ополчение.