«Он сейчас сорвется, - подумал Рольф. - Он и так уже почти сошел с ума. Надо его успокоить».
- Операция состоит из двух частей. Первая - найти вас. Вторая - с вашей помощью найти одного русского ученого. Морозов молчал. Пальцы его нервно барабанили по краешку
- Ну, старина, не стоит так переживать, - мягко улыбнулся Рольф. - Вам чертовски повезло - у вас появился хороший шанс выбраться. Все, что для этого нужно - помочь нам
- Как вы меня нашли? - голос Морозова прозвучал неожиданно сухо. Рольф понял, что первоначальный шок прошел - теперь перед ним сидел недоверчивый, просчитывающий ситуацию профессионал. - Почему не использовали обычный канал связи?
- Через филармонию? - удивился Рольф. - Разве она не закрыта?
Раухер хмыкнул.
- Нет, она работает. Русские - сумасшедшие. Половина ленинградцев умерла от голода, но те, что остались в живых ходят на концерты и в музеи. В Эрмитаже читают лекции как до войны, и на них приходит масса народа! И в филармонии во время концертов почти все места заняты!
- Так вы продолжаете работать?
- Естественно. Я каждый день хожу на службу. Если я не приду, то кто-нибудь из моих товарищей (он произнес это слово по-русски) непременно навестит меня, чтобы узнать, не заболел ли я. А если я не появляюсь на работе несколько дней без уважительной причины, то мной займется НКВД.
Рольф налил Морозову еще шнапса, плеснув для вида и себе.
- Честное слово, старина, если бы я знал, как обстоят дела, то воспользовался оговоренным каналом связи. А вы что, все это время продолжали проверять, не ли для вас записок?
- Каждый день, - с гордостью ответил Морозов. - Сообщений мне не передавали с сорокового года, но я продолжал пунктуально проверять кресла последнего ряда. И все-таки, как вы меня нашли?
- С помощью одного старика, работающего в городской справочной службе.
У Раухера дернулся уголок рта.
- Почему же вы не смогли найти таким же образом этого вашего ученого?
- Потому что его нет в картотеке. Но мы точно знаем, что до войны он жил в Ленинграде.
Морозов задумался.
- Такое может быть, только если его арестовали и осудили на большой срок. Тогда сведения о нем могут быть изъяты из картотеки. Как зовут этого вашего ученого?
- Гумилев, - ответил Рольф. - Лев Николаевич Гумилев.
Рука Раухера дернулась, шнапс выплеснулся из чашки на
стол.
- Как вы сказали? Лев Гумилев? Сын Николая Гумилева и Анны Ахматовой?
Рольф пожал плечами.
- Насчет его родителей я ничего не знаю. А вы что, знакомы?
Морозов покачал головой.
- Нет, я никогда его не видел. Но я хорошо знаю деда его сестры, Николая Энгельгардта. Он часто посещал филармонию… пока был в состоянии.
- Он умер? - спросил Рольф.
- Не знаю, - пожал плечами Раухер. - Возможно, его эвакуировали зимой. Вы знаете, что некоторых ленинградцев эвакуируют? Особенно стариков и детей. Кому нужны старики? Зимой, когда Ладога замерзает, по льду идут целые караваны грузовиков… многие проваливаются под лед и тонут. Это называется у них «Дорога Смерти»****.
- А как звали сестру Гумилева?
- Кажется, Елена. Молодая и довольно ограниченная особа… - В первую очередь нас интересует именно Лев, - перебил его Рольф. - Когда вы сможете достать необходимую информацию?
Морозов побарабанил пальцами по столу.
- Мне придется нанести несколько визитов, - сказал он. - Это займет время. Может быть, два дня. У вас нет еды?
- Питательный концентрат. А зачем вам?
- Для гостинцев. Это необязательно, но считается хорошим тоном. Если приходишь в гости и приносишь с собой еду… к тебе лучше относятся.
Рольф покачал головой.
- Придется обойтись без подарков. И вообще, имейте в виду - чем скорее мы найдем этого Гумилева, тем скорее вернемся домой, в фатерланд. А там много еды, товарищ Морозов. Много хорошей, вкусной еды.
- Можете называть меня Макс, - сказал Раухер. - Когда-то в прошлой жизни меня звали именно так. А шнапс у вас еще остался?
Рольф с готовностью пододвинул ему свою чашку.
- Вы ничего не пили, - понимающе усмехнулся Раухер. - А я напился… первый раз за весь этот страшный, безумный, проклятый год… Что ж, у всех когда-то наступает момент, когда нет больше сил сдерживаться. Я рад, что вы нашли меня, господа.
Он опрокинул в себя содержимое чашки и мучительно закашлялся.
- Я помогу вам найти этого Гумилева. А потом вы заберете меня домой.
* Курильщик (нем.)
** Теперь - Кавалергардская улица.
*** Гейнц Мария Карл Йост ныне практически забыт, оттесненный в тень своим блестящим преемником на посту главы VI управления РСХА Вальтером Шелленбергом. Между тем, личность была дольно примечательная: профессиональный адвокат, сделавший быструю карьеру после прихода нацистов к власти, фактически создал политическую разведку Рейха (Служба безопасности/Заграница (Sicherheitsdienst/Ausland)). Спецслужба считалась самым молодым и самым образованным подразделением РСХА - почти половина ее сотрудников была моложе 40 лет, и 80% личного состава имело высшее образование- Йост был отстранен от должности главы VI управления в результате аудиторской проверки, Че Ившей нецелевое расходование валютных средств (проще говоря, он был уличен в казнокрадстве), и Массо НекотоРое вРемя назначен командиром печально известной айнзатцгруппы «А», осуществлявшей массовые убийства гражданского населения на территории России. После войны был приговорен к повешению, которое однако, было по непонятным причинам заменено на пожизненное заключение, а затем и вовсе на десятилетний срок. Отсидел, однако, меньше шести лет и благополучно вышел на свободу. После освобождения работал маклером по торговле недвижимостью. Адвокат, разведчик, казнокрад, палач и маклер дожил до 1964 года, на двенадцать лет пережив более молодого Шелленберга.
**** Существуют многочисленные свидетельства, что ленинградцы неофициально называли дорогу через Ладогу именно так. Название «Дорога Жизни» вошло в обиход позднее.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
- Такие дела, братцы-кролики, - задумчиво сказал Шибанов, когда группа возвращалась домой. - Попали мы с вами как кур в ощип.
- Скажи еще, что ты ничего не знал, - буркнул Лев.
- Чудак-человек, - капитан даже мотнул головой от удивления. - Кто ж мне такую тайну доверил бы?
- Ты нас по всей стране собирал, - поддержал Гумилева Теркин. - Уж наверное не вслепую.
- Именно что вслепую! - вскипел Шибанов. - Думаешь, мне что-нибудь объясняли? Пойди туда, принеси то… Проверь, правда ли старшина Теркин в бою неуязвим, а у медсестры Серебряковой раненые с того света возвращаются…
- Ну а я? - спросил Лев. - Та фраза, которую ты мне сказал - «вы должны остановить войну»?
- Что мне велели передать, то я и передал. Я и сам удивился, а толку? У наркома особенно не повыспрашиваешь, что к чему…
- Можете считать меня дурой, - сказала Катя, - но я почти ничего не поняла. Что это за предметы такие?
Шибанов покосился на Гумилева.
- А никто не знает. Разве что Лев тебе разъяснит.
Гумилев вытащил из кармана пачку «Дели», сунул в рот папиросу.
- Катя, я видел только один предмет. Он… они… ну, как бы волшебные. Вот у вас есть дар исцеления - и никто не понимает, как это получается. Но он только ваш, собственный. А есть, допустим такой предмет, который дает своему хозяину такую
способность. И если он будет у меня или у Василия - мы сможем лечить людей не хуже вас.
- А тот предмет, про который товарищ Жером говорил?
- Орел? Он заставляет людей верить его хозяину. Это вроде гипноза, только очень сильного. И потом, гипноз действует на одного человека, а Орел может подчинять своей воле даже толпу.
- И нам нужно этот предмет спереть, - хмыкнул Теркин. - У самого Адольфа. Делов то!
- А вы думали, нас тут за красивые глаза кормят и поят? - развел руками Шибанов. - Ласку Родины отрабатывать надо!