– Как она сказала, любовницу звали Зинаидой, а никакой домработницы у них с начала войны не было.
– Взяли? – с надеждой спросил Петраков.
– Ни в столовой, ни в общежитии треста женщина, которую мы допрашивали как домработницу Зинаиду, не значится, – огорчил его Солудев.
– Так ее же проверяли тогда! – недоумевал Петраков.
– Документы у нее, судя по всему, липовые, – пожал плечами Солудев. – В отделе записали данные и отпустили.
– Значит, ограбление не простое, если под Павлухова специально «подвели» женщину, – констатировал очевидное Петраков.
– А ведь как сыграла, зараза! Все до одного купились.
– В розыск подали? – поинтересовался Петраков.
– Да еще вчера, да только по ее липовым данным, – с сожалением произнес Солудев. – А бабенка сейчас наверняка с другой ксивой ходит.
– Ну и что ты думаешь про все это?
– Я думаю, что за всем стоит организованная банда, – заявил капитан.
– А с какой целью они животы вспарывают?
– Не знаю, как последнее убийство связано с предыдущими, но похоже, что Павлухова убрали из-за его должности, – словно прочитал мысли Петракова Солудев.
– То есть из-за продовольствия.
– Да.
– Вот Огурцов обрадуется! – иронично усмехнулся Петраков.
– Чего я и опасаюсь, – согласился с его иронией Виктор. – Эту версию он примет только раскрытой, иначе… иначе ни перед чем не остановится.
Последние слова были адресованы лично Алексею, что тот почувствовал.
– Что бы на моем месте ты сейчас сделал? – попросил совета Петраков.
– А ты на моем? – с некоторой горечью произнес Солудев.
Мужчины помолчали.
– Ладно, слушай, – после недолгой паузы заговорил Виктор. – Кроме меня, с твоей дочерью никто не разговаривал, и что она шла к убитой, не знают. Я сказал, девушка проходила мимо, и я ее пригласил в качестве понятой. А она упала в обморок.
– Витя… – Глаза Петракова засияли радостью.
– Подожди благодарить! – строго оборвал Солудев. – Ты же понимаешь, что со мной будет, если выяснится, что я ее укрыл от следствия. Так вот, я даю тебе десять дней, чтобы что-нибудь нарыть. – Солудев всмотрелся в осунувшееся лицо Петракова. – Максимум две недели.
– Мне больше и не надо, – воспрянул духом Настин отец.
– И на меня рассчитывай, что смогу – сделаю, – подытожил Виктор.
– Дай тебе бог! – поблагодарил его Петраков.
– Ты чего, как старорежимник, разговариваешь? – засмеялся Солудев, радуясь, что нашелся приемлемый выход из сложного положения.
– Тут еще не так заговоришь… – вздохнул Петраков.
Пока Алексей Матвеевич добирался до дома, он не переставая анализировал сложившуюся ситуацию. Больше всего Петракова пугала опасность, нависшая над его дочерью от банды, которая, по его предположению, убирает ненужных свидетелей. Он поставил перед собой первоочередную задачу поговорить с Настей и реконструировать все события с того момента, когда она, несмотря на его запрет, возобновила отношения с университетской подругой. Необходимо было выяснить все об убитой и ее знакомых, куда Настя с ней ходила, с кем они встречались. Сейчас были важны все, даже самые незначительные детали.
Дома его ждала жена. Вид у нее был напуганный и усталый.
– Девочка спит, не буди ее, – стала она умолять мужа, понимая, что пришлось пережить дочери. – Поговоришь завтра, прошу тебя.
Петраков, ничего не ответив, прошел в гостиную. За столом сидели его сыновья и сестра с дочкой. Жена поставила перед Алексеем тарелку перловой каши с куском рыбных консервов и тоненький ломтик черного хлеба, на который положила кусочек рафинада к чаю.
– Все уже поужинали, – предупредила она мужа и махнула на сыновей полотенцем, прогоняя их спать.
– Я хочу с папой посидеть, – недовольно возразил старший Вячеслав.
– И я, и я! – моментально стал вторить ему младший Андрей.
– Я тоже хочу с папой, – запищала пятилетняя племянница, которую Мария тут же уволокла в кровать со словами: «Это не твой папа».
Алексей Матвеевич догадался: его сыновья, которые поужинали несколько часов назад, опять хотят есть, и ему, несмотря на зверский голод, было очень тяжело приступить к еде под их взглядами. Взяв ножик, он порезал хлеб на три части, потом щипцами расколол рафинад и положил кусочки на два хлебных ломтика.
– Ну, давайте, сынки, со мной чайку попьем, а то мне одному скучно. – Петраков протянул мальчикам незамысловатое угощение. – Лариса, налей им.
– Леша, ребята уже ели, – с укоризной взглянула та на детей.