Когда совсем стихло, мама пошла домой, так как устала и была голодна. Ушла домой и Ака. Я осталась. Вскоре мама пришла и, наклонившись к нам, чтоб другие не слышали, сказала, что недалеко огромный пожар, так как столб дыма закрыл половину горизонта. Вскоре был дан отбой. Я помчалась на улицу. Выбежав на двор, я заметила, что на дворе совсем сумрачно. Все смотрели наверх, я тоже посмотрела и ужаснулась. Клубясь и извиваясь, по небу расползалось облако дыма, подобно грозовой туче. Зловещее и грозное, оно представляло величественную картинку, оно напоминало извержение вулкана. Никогда я не видела ничего подобного. Я побежала к Ивановской улице{44}. На улице все суетилось. Все куда-то торопились, взмахивали руками. Мальчишки, парни, подростки, расталкивая прохожих, целыми толпами устремились туда, откуда надвигалась эта страшная туча. В воздухе пахло гарью. Я дошла по Ивановской на улицу Правды и немного продвинулась по ней. В просвете между домами я увидела, что внизу этот дым был багрово-красным, он клубился и медленно полз по небу. По Звенигородской машина за машиной мчались пожарные части. Какая-то женщина мимоходом заметила, что «это» за Александро-Невской лаврой, километрах в 3-ех отсюда.
— Химический завод горит. Там, где лаки, краски…{45} — сказала она и побежала дальше.
Я пошла домой. На Ивановской ребята хвастались количеством подобранных осколков от снарядов зениток. По Загородному тоже промчались пожарные машины 11-ой пожарной команды. Да, хороший подарочек припасли фашисты Ленинграду. И как они, сволочи, прорвались. Непонятно.
А говорят, на Старом Невском бомбами разрушен 6-тиэтажный дом. Говорят, то место оцеплено милицией и сегодня весь день вывозили трупы.
Сегодня я не буду раздеваться. Боже, какая будет эта ночь!
С половины одиннадцатого до без четверти час продолжалась эта В. Т. Я только что легла и собиралась заснуть. Я как бы предчувствовала, что сегодня будет, поэтому я даже ботинок не раздевала. Как только завыла сирена, я вскочила, одела пальто и вместе с другими [вышла] из квартиры. Побежала в бомбоубежище. Моя поспешность была не излишней, уже, когда мы спускались в подвал, на улице уже все грохотало и гремело. В убежище было еще больше народа, чем днем. За стеной свирепствовали зенитки, потом послышались разрывы и под нами задрожал пол. На минуту погасло электричество и все погрузилось в темноту.
Мы просидели в убежище не так уж долго, всего каких-нибудь 2 часа, а уж под конец совершенно измучились. Дети плакали, просились домой, матери устали держать их на руках, все хотели спать. В течение первого часа все приходили и приходили люди с завернутыми в одеяло детьми. Убежище было битком набито. И это только 2 часа. А если б пришлось сидеть 6 или 8 часов. Как бы мы вытерпели? Я сегодня совершенно не выспалась. Голова трещит.
В сегодняшнем Информбюро сообщается, что под Смоленском в результате 26-тидневных боев разбито несколько дивизий противника. Остатки этих дивизий поспешно отходят.
Сегодня впервые объявили: «Налет немецких самолетов на Ленинград». Оказывается, что прорвалась группа вражеских самолетов и в первом налете были сброшены на разные районы города зажигательные бомбы. Возникло несколько пожаров жилых зданий и складов, которые быстро ликвидировались. (Хорошее «быстро» — 5 часов горело.)
Во втором налете враг сбросил фугасные бомбы. Разрушены здания. Имеются убитые и раненые. Военные объекты не пострадали.
Сейчас еще нет 9 часов утра. Только кончилась небольшая тревога. И странно. Уже давно был дан отбой, а я ясно слышала гуденье самолета и одиночные выстрелы зениток.
Вот и сейчас гудит. Это разведчик осматривает результаты работы вчерашних гостей.
Что ж, для начала неплохо. Сгорели вчера газовый завод, продовольственные Бадаевские склады, склады текстиль-сырья и товарно-разгрузочная станция Витебской железной дороги. А как вчера трясся пол под ногами. Бомбы, наверно, крупного калибра. Да, хорош подарочек Гитлера. Но мы ответим, мы за все «им» ответим.
Кровь за кровь! Смерть за смерть! Эти звери в образе человеческом подвергают советских граждан, попавших в их лапы, таким пыткам, перед которыми бледнеют пытки мрачного средневекового застенка. Например, обрубают человеку руки и ноги и этот еще живой обрубок бросают в огонь.
Нет, они заплатят сполна. За погибших от бомб и снарядов ленинградцев, москвичей, киевлян и многих других, за замученных, изуродованных, раненых бойцов Красной Армии, за расстрелянных, растерзанных, заколотых, повешенных, погребенных живым, сожженных, раздавленных женщин и детей они заплатят сполна. За изнасилованных девушек и маленьких еще девочек, за повешенного мальчика Сашу, который не побоялся и надел красный галстук{46}, за изрешеченных разрывными пулями маленьких ребятишек и женщин с младенцами на руках, за которыми эти дикари, сидящие за штурвалом самолетов, охотились ради развлечения, — за все, за все это они заплатят.