Понемногу вокруг меня образовалась компания просто друзей, Дашка тоже любила проводить с нами время, но делала это нечасто — у них, у богатых, свои развлечения. Все ребята в компании получили прививку от Дашки, то есть знали ее очень давно и голову не теряли, так что немногочисленные девчонки тоже относились к ней сносно. Дашка появлялась у нас всегда одна, никого не приводила.
Исключение составил Шурик.
Я люблю своих друзей, знакома с ними довольно давно и прекрасно знаю, чего от них ждать. Смею надеяться, что они тоже ко мне неплохо относятся. Ребята все неглупые, с ними интересно проводить время. Среди них есть двое, с кем мы с Дашкой дружим еще со школы. Это все тот же Димка Колокольчиков и Светка Росомахина, бывшая староста нашего класса. Светка заканчивает сейчас биологический факультет и собирается поступать в аспирантуру. Она поглощена какими-то особенными червячками и намерена сделать их увлекательную жизнь темой своей диссертации. Но, однако, человек она не противный, помнит, что не все вокруг биологи, и никогда не рассказывает о своих червячках неаппетитные подробности. Есть еще у нас Светкин приятель Артем, двое моих однокурсников и Димкина младшая сестра Ритка. Но Шурик — совершенно особенный случай. Шурик — это чистый алмаз.
Он свалился на Дашку буквально с неба, то есть приземлился на своем дельтаплане чуть ли ей не на голову, когда она со своими богатенькими друзьями проводила время в праздности у кого-то на даче. Там было столько места, что Шурик сверху принял дачный участок за футбольное поле и счел его удобным для приземления. К счастью, обошлось без человеческих жертв, дельтаплан тоже не пострадал.
Разумеется, при таком раскладе Шурик был просто обязан запасть на Дашку. Еще бы — зеленая поляна, сияет солнце, вокруг ромашки и колокольчики, а перед глазами прекрасная девушка с синими глазами. Чем не сюжет для любовного романа?
Они познакомились поближе, и Дашка притащила его к нам, потому что в ее компанию богатеньких бездельников Шурик никак не вписывался.
Он был старше нас с Дашкой на два года, в то время уже заканчивал факультет журналистики и потихоньку прирабатывал — писал в разные газеты мелкие театральные и кинообзоры, рецензии на книги и выставки.
Шурик внешне ничем не проявлял своего особого отношения к Дашке, только посматривал иногда с непередаваемым выражением. Дашка призналась мне, что жалко будет с ним расставаться, потому что как мужчина он ей нравится, но если будет все время смотреть преданными собачьими глазами, то придется дать ему от ворот поворот.
Шурик, однако, не слишком досаждал Дашке своим вниманием. Сначала она удивлялась, потом успокоилась. У нас такое поведение вызвало уважение — умеет человек с собой справиться, не хочет лишнего унижения. Понемногу Шурик вписался в нашу компанию полностью и стал проводить с нами много времени. Шуриком его прозвала я, и он не обижался. Он вообще не обижался на мои шуточки, весьма успешно их парировал. Мы с ним изощрялись в остроумии, благодаря Шурику я всегда держала себя в полной боевой готовности. К Дашке он относился вполне нормально, тем более что она все реже и реже бывала у нас, ее понемногу закрутила богатая жизнь.
Сейчас я думаю, что, если бы тогда, еще до того, как она познакомилась со Стасом Руденко, влюбилась и безумно захотела за него замуж, я отдалилась бы от нее, прервала всяческие отношения, то многого бы не произошло. Возможно, у Дашки и были бы неприятности, но у нее богатый и влиятельный отец, который ни за что не дал бы единственную дочку в обиду. Случился парадокс: казалось бы, в последнее время мы с Дашкой должны были разойтись, уж слишком разные у нас получались дороги. Но именно сейчас судьбы наши переплелись, и я стала играть такую большую роль в ее жизни…
Воспоминания проносились в голове со скоростью света, я очнулась и осознала себя стоящей в зимнем саду Дашкиного дома, где пахло влажной землей, прелыми листьями и свежей кровью.
Филипп лежал на правом боку, а на его левом виске, обращенном вверх, видна была здоровенная окровавленная ссадина. Точнее, самая настоящая рана.
— Господи! — раздался за моей спиной Дашкин голос. — Только этого не хватало! Что с ним? Он потерял сознание?