- В детстве я возомнил, что я Король, выпячивал грудь с царственным высокомерием, чтобы стать выше девочек по росту, носил туфли с толстой подошвой.
Засовывал руки туда, куда хотел, щеголял в собольей шубе, равнодушно плевал на уличных танцоров, и даже не удивлялся, когда медведь с цыганом переходили мне дорогу.
Девушки видели во мне Короля, выражения их гордых лицах смягчались, и красавицы бежали ко мне с широко расставленными руками.
И знаешь, Andre, - Claus тряс помощника за плечи, - ничего с тех пор не изменилось.
Я по-прежнему чувствую себя Королем, повелителем Судеб, хозяином котлет из человечины! - глаза Claus загорелись рубинами.
- Благодетель, - Claus выдохнул перегар и кровавый туман. - Пустое все это.
Утром, когда трактир закрывается на уборку, Claus отпустил Andre развлечься в балаган.
Трактирщик принял все меры предосторожности, чтобы никто не увидел его драгоценную находку, его Венеру с картины Рембрандта.
Он быстро пробежал в кухню, шагами измерял ее вдоль и поперек, затем решительно икнул, сдвинул плиту с люка в подвал и без предварительного стука поднял крышку.
- Джентльмены, перед тем, как войти в комнату леди, стучат в дверь, - Claus ступил на верхнюю перекладину лестницы, решительность его улетала с каждой секундой. - Но я не джентльмен, а блондинка - она сама не помнит, кто она.
Отбросим церемонии, если очень хочется посмотреть, то всегда найду оправдание. - Трактирщик бесшумно подошел к кровати.
Платиновая блондинка спала, неприкрытая, ослепительная в своей роскошной наготе.
- Туфли с каблуками не сняла в постель, и это показывает, что она аристократка, - Claus прошептал и нахмурился.
Понимал, что поступает, как маньяк, когда подглядывает за спящей обнаженной девушкой.
- Вот откуда маньяки берутся, - трактирщик сделал открытие. - Не сами мы становимся маньяками, а нас маньяками делают красивые женщины. - Он провел пальцем по своим пересохшим губам.
Дотронуться до спящей блондинки не решился. - Я ценю то, что мне легко достается, а не с трудом.
Ненавижу трудности.
Для многих мужчин процесс завоевания девушки важнее, чем сама девушка, а я - другой.
Не люблю ухаживать, а хочу все и сразу! - Claus с силой ударил себя кулаком по коленке, закричал от боли.
Крик разбудил платиновую блондинку.
Она присела на кровати, не показала, что удивлена появлением трактирщика.
Никаких эмоций, только равнодушие в изумительных глазах.
- Нормальной девушке не нужно напоминать об одежде, но у тебя во время несчастья пропали женские инстинкты. - Claus задержал дыхание и, как ему казалось, по-отцовски погладил блондинку по груди.
Ладонь трактирщика коснулась стекла на груди девушки, он удивился, насколько холодный хрусталь, даже не нагрелся от соприкосновения с телом девушки.
"Наверно, потому что она сама холодная, как лед.
Неужели, я опоздал, и блондинка умерла.
Разумеется, она сошла с картины Рембрандта, поэтому не обязана быть теплой.
Если я поцелую ее, то поцелует ли она меня в ответ.
Я превратился в ветреного сентиментального старика со страстью юноши". - Claus убрал руку с тела блондинки.
Статуя не ответила ни взглядом, ни мычанием на его прикосновения.
- Я куплю тебе одежду, дорогую, шикарную одежду, - трактирщик почувствовал прилив заботы.
"Думаю ли я о том, как принести пользу девушке, или эгоистично потакаю своим интересам.
Мы, мужчины, любим смотреть, как девушка одевается, а потом раздевается и снова одевается".
Claus уверил себя, что поступает так, как на его месте поступил бы любой мужчина.
- Заодно куплю тебе аристократическую еду.
Поверь, я не соблазняю тебя, хотя сердце мое горит.
Я глупышка, а то, что вижу перед собой, это не развратная картина.
Ты сошла с картины Рембрандта, столь же голая и беззащитная, как Венера. - Claus выдал незнакомой девушке свою мечту.
Трактирщик сдулся, как продырявленный шар.
Но блондинка никак не отреагировала на его признание.
- Просто я никогда не видел обнаженную аристократку, я не вхож в высшие круги.
Сижу в трактире, завален кусками жареного и сырого мяса, не ищу себя, никого не искал, ты нашлась.
Проверял мешки с картошкой, тщательно просматривал клубни, морщился, когда рука натыкалась на гнилую картофелину с маленькими белыми червяками, отбрасывал испорченную картошку, тянулся за следующей.
Гнилая картошка - не протухшее мясо, ее ни под каким соусом не подашь на стол.
Да, а ты очень красивая. - Трактирщик поднял голову и с облегчением рассмеялся.