Можно было только пожалеть мужчин постарше, тех, кому за сорок. Они уже попытали счастья в армии, но им так и не довелось побывать на настоящей войне. Защитить свою страну. И даже если довелось, еще во время Первой мировой, так то было давным-давно, прошло и быльем поросло. Главное – то, что происходит сейчас в Европе и на Тихом океане.
У Нормы Джин была привычка прильнуть к нему и чуть не дрожать от предвкушения: что же он сейчас расскажет? Она хватала его за руку, синие глаза ее мечтательно туманились, а дыхание учащалось, словно после пробежки. И она спрашивала, что, по его мнению, будет дальше. Выиграют ли США эту войну, спасут ли планету от Гитлера и Тодзё? Сколько еще продлится эта война и будут ли бомбить их страну? Калифорнию? И если да, что же с ними со всеми будет? Какой будет их судьба? Баки лишь улыбался – никто из его знакомых не произнес бы этого странного слова, судьба. Но эта девушка заставляла его задуматься, и он это ценил. Иногда он с удивлением обнаруживал, что отвечает ей, словно радиодиктор.
Он успокаивал Норму Джин, говорил, чтобы та не волновалась; если япошки только попробуют бомбить Калифорнию или любую другую «территорию Соединенных Штатов», их тут же собьют системы ПВО. («Чтоб ты знала, у нас на заводе делают секретные ракеты».) Если попробуют высадиться на континент, их корабли потопят с берега. А если все же ступят на землю США, каждый американец, способный держать оружие в руках, будет биться с ними не на жизнь, а на смерть. Здесь такого попросту не может случиться.
Однажды у них был странный разговор. Норма Джин заговорила о «Войне миров» Герберта Уэллса, сказала, что читала эту книгу, в ответ на что Баки заявил, что никакая это не книга, а радиоспектакль Орсона Уэллса, который дали в эфир несколько лет назад. Норма Джин притихла, а затем сказала, что, наверное, перепутала эту книгу с какой-то другой. Баки сообразил, что к чему и как такое могло взбрести девочке в голову.
– Ты что, не слушала ту постановку? Наверное, маленькая была. А мы все были дома и слушали. О, это было нечто, я тебе доложу! Дедушка, так тот вообще подумал, что это все по-настоящему, и его чуть удар не хватил. А мама, ну, ты знаешь, какая она у нас, она слышала, как Орсон Уэллс говорил, что это «ненастоящий выпуск новостей», но ей все равно было страшно, все ударились в панику. Я сам тогда был еще мальчишкой и вроде как думал, что все это по правде, хоть и знал, что это не так, что это всего лишь радиоспектакль. Но, черт побери, – тут Баки улыбнулся, заметив, что Норма Джин смотрит на него во все глаза и ловит каждое его слово, словно то были не слова, а золотые монеты, – любой, кто слушал ту постановку, не мог удержаться от мысли, что такое вполне возможно, хоть и понимал, что все это не по-настоящему. А когда через несколько лет японцы бомбили Пёрл-Харбор, новости не так уж отличались от «Войны миров», верно?
Тут он, похоже, сбился с мысли. Ему хотелось сделать какой-то вывод, сказать что-то важное, но Норма Джин была так близко, и пахло от нее то ли мылом, то ли тальковой пудрой, то ли чем-то цветочным, и Баки не мог сосредоточиться. Рядом никого не было, он подался к ней и поцеловал ее в губы, и глаза ее тут же закрылись, как у куклы, и он почувствовал, как по телу его, от груди до паха, прошла жаркая волна, и положил ладонь ей на затылок, взъерошил кудряшки, и поцеловал крепче, и тоже закрыл глаза. Словно растворился во сне, вдыхая ее аромат, и, как любая девушка во сне, она была мягкой, податливой и покорной, и он целовал ее еще крепче, пытаясь раздвинуть языком плотно сомкнутые губы, зная, что однажды губы Нормы Джин разомкнутся, и – господи иисусе! – только бы не кончить в штаны.
Любовь с первого взгляда. Баки Глейзер начинал в нее верить.
Он уже рассказал ребятам с завода, как впервые увидел эту девушку на сцене кинотеатра. Она выиграла приз, и, скажу я вам, она сама была как приз, когда вышла на свет, а публика аплодировала ей как бешеная.
– Жениться положено на девственнице. Из чувства самоуважения.
Он много думал о Норме Джин. Их познакомили в мае, а 1 июня у нее был день рождения, и ей должно было исполниться шестнадцать лет. Девушка вполне может выйти замуж в шестнадцать, в семье Глейзер такое бывало. Главное, Баки, никогда не торопись, твердила ему мать. Но Баки понимал, что Бесс хитрит. Она слишком хорошо знала своего сына, знала, что, если его отговаривать, он непременно захочет поступить наперекор. Тем не менее он думал о Норме Джин иначе, чем о других своих девушках. Даже когда был с Кармен. Особенно когда был с Кармен и делал сравнения. Посмотри правде в глаза, она потаскуха. Такой нельзя доверять. Он думал о Норме Джин и после обеда, в похоронном бюро, когда помогал бальзамировщику мистеру Или готовить тело для «прощального зала». Особенно тело нестарой женщины. Им овладевало незнакомое прежде чувство, ощущение быстротечного времени и неизбежной смерти. Как говорится в Библии, «доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты, и в прах возвратишься»[29].