Глейзерам, однако, Норма Джин нравилась, и это очень много значило для Баки. Ведь он в каком-то смысле женился на этой девушке, чтобы ублажить свою мамашу. Нет, конечно, он и сам был от нее без ума. Все парни на улице на нее оборачиваются, ну как на такую не запасть. И она была очень хорошей женой, весь первый год и даже дольше. Медовый месяц казался нескончаемым. Норма Джин составляла меню на всю следующую неделю и спрашивала Баки, все ли его устраивает. Записывала рецепты миссис Глейзер, а также прилежно вырезала новые – из «Ледиз хоум джорнел», «Гуд хаускипинг», «Фэмили серкл» и других женских журналов, которые, прочитав, отдавала ей миссис Глейзер. Даже с мигренью, даже провозившись весь день по дому, даже после стирки Норма Джин с обожанием рассматривала своего молодого красивого мужа, пока тот жадно поглощал приготовленную для него еду. Бог не так уж и нужен, когда у тебя есть муж.
Эти блюда были как молитвы: мясной рулет с крупно нарезанным сырым красным луком, рубленые зеленые перцы, сухарики, щедро политые кетчупом и помещенные в духовку, где они запекались до хрустящей корочки. Гуляш из говядины (правда, говядина в те дни была жирноватая и жилистая) с картошкой и другими овощами (а вот с овощами следовало быть осторожнее, Баки их не очень-то жаловал), а также с темной подливкой (с мукой, чтобы «погуще»), он подавался с кукурузными хлебцами, испеченными по рецепту мамаши Глейзер. Жареные бройлеры с картофельным пюре. Обжаренные сосиски на булочках и с горчицей. И еще, конечно, Баки обожал гамбургеры и чизбургеры, если Норме Джин удавалось раздобыть мясо, и подавались они с большими порциями картошки фри и морем кетчупа. (Мамаша Глейзер предупредила Норму Джин, что, если на тарелке Баки не будет достаточно кетчупа, тот схватит бутылку, потрясет ее нетерпеливо и выльет полбутылки на еду.)
Подавалась на стол и запеканка из мяса, риса и овощей, Баки не слишком любил это блюдо, но, если был голоден – а он всегда был голоден, – съедал и ее с тем же аппетитом, что и самые любимые свои блюда: тунец, макароны с сыром, лосось на тостах с консервированной кукурузой, куриные крылышки и ножки в белом соусе с картошкой, морковкой и луком. Пудинг из кукурузы, пудинг из тапиоки, шоколадный пудинг. Фруктовое желе с маршмэллоу. Пирожные, печенья, пироги. Мороженое. Если б не война и трудности с продуктами! Купить мясо, масло и сахар становилось все труднее. Баки понимал, что Норма Джин не виновата, и, однако же, по-детски капризничал, выражал недовольство. Что ж, мужчины всегда винят женщин, когда недовольны едой или сексом. Так уж устроен мир. И Норма Джин Глейзер, не пробывшая замужем и года, инстинктивно поняла эту истину. Но когда еда Баки нравилась, он поедал ее с таким упоением, что смотреть на него было истинное удовольствие – такое же, как давным-давно (хотя на деле то было совсем недавно, всего лишь несколько месяцев назад), когда Норма Джин видела, как ее школьный учитель мистер Хэринг читает ее стихи вслух или хотя бы про себя.
Баки сидел за кухонным столом, вытянув шею вперед, к тарелке, и жевал, и на широком скуластом его лице поблескивали мелкие капельки пота. Приходя домой после работы, он мыл лицо, руки, подмышки, а потом зачесывал влажные волосы со лба назад. Затем снимал пропотевшую одежду, надевал свежие футболку и брюки, а иногда – просто шорты-боксеры. Как странно, на взгляд Нормы Джин, выглядел Баки, как мужчина до мозга костей. Лицо при определенном освещении было похоже на лицо скульптуры, тяжелый квадратный подбородок, крепкие челюсти-жернова, мальчишеский рот и чудесные, добрые карие глаза. Более красивых глаз, с замиранием сердца думала Норма Джин, она не видела ни у одного мужчины, если не считать кино, разумеется.
Однако однажды Баки Глейзер скажет о своей первой жене: Бедняжка Норма Джин, она старалась, но, черт возьми, так и не научилась толком готовить, эти ее запеканки с морковкой, слипшиеся от сыра, и потом она буквально заливала все кетчупом и горчицей! И добавлял искренне: Мы не любили друг друга; мы были слишком молоды для женитьбы. Особенно она.
От добавки он никогда не отказывался. А если блюдо было любимое, и от второй добавки тоже.
– Ну просто жу-уть до чего вкусно, дорогая! Опять ты меня порадовала.