Губы лопались и кровоточили. - Ты пьешь воду, а мне не даешь.
Сейчас жажда полностью забивает все мои желания и мысли.
Даже, если в комнате я увижу королеву, подвешенную на крюк вверх ногами, все равно буду думать ни о ней, ни о тебе, а только - о воде". - Я отвечал честно, потому что мне скрывать нечего.
"Королева? - отец задумался на минуту. - Хорошо бы украсить мою коллекцию принцессами и королевами.
Но они ко мне не ходят, потому что у меня репутация маньяка. - Отец заржал, как персидский жеребец. - Через минуту твоя жизнь повернется другим боком, и ты уже не вернешься в счастливое детство.
Проблемы с жаждой отойдут на другой план.
Когда ты подрастешь, то узнаешь, что самые большие беды - не от жажды, а от женщин.
Тебя станут соблазнять, а ты все еще будешь представлять себя маленьким мальчиком, который готов на все ради стакана воды". - Отец нажал мне пальцами на глаза.
Я откровенно нагло улыбнулся в ответ.
Хотелось мне или не хотелось, отец меня не спрашивал.
Взрослые всегда делают то, что хотят с детьми, это у них называется воспитанием.
Мы вошли в комнату.
Весь пол залит черной запекшейся кровью, и я сразу понял, что это кровь женщин, а не мужчин.
Кровь в людях не отличается по цвету, но женская кровь для меня чувствуется иначе, чем мужская.
В креслах сидели, на кроватях лежали, на крюках висели женщины, - все они жертвы моего отца.
Он приводил радостных девушек в дом, делал с ними, что хотел, а хотел он им подарить счастье вечной молодости.
Да, эти женщины и девушки уже никогда не состарятся, потому что мертвые не стареют.
Сначала я подумал, что умру от страха, но взглянул на отца и с трудом сдерживал нервный смех.
Этот сильный с виду человек с мужественным лицом и выступающим подбородком смотрел на своих женщин убитых с нежностью и детским восторгом.
Они для него - куклы любимые.
Отвращение захлестнуло меня и вылилось в рвоте.
"Dario, тебя вырвало от страха, - отец, как всегда не знал моих чувств. - Выйди из комнаты и подумай над своим поведением.
Мужчину не должно рвать при виде женщин". - Отец подзатыльником вышвырнул меня из комнаты с трупами.
Я вылетел и ударился головой об урну с прахом моего дедушки.
Когда пришел в сознание, то отец еще не выходил из комнаты.
Оттуда слышались радостные его вопли: он разговаривал с мертвыми женщинами.
Ключ с этой стороны торчал в двери.
Я в величайшем волнении подошел к двери и три раза повернул ключ в замке.
Отец ничего не услышал, потому что смеялся вместе с умершими.
Вот для него будет сюрприз, когда он захочет выйти.
Дверь тяжелая, обита кованым железом, а комната находится далеко от других комнат.
Сколько не кричи, никто не услышит, а, если и обратят внимание на звуки из дальнего угла дома, то не подойдут: либо испугаются демонов, либо боятся стражников (зачем лезть в чужие дела и кликать беду на свою голову), либо подумают, что мой отец маньяк занимается с очередной жертвой.
Ключ я захватил с собой, чтобы никто не открыл ту дверь и не выпустил отца наружу.
Я представлял, какое наказание меня ждет.
В лучшем случае отец изобьет меня до полусмерти, а в худшем - добавит мое тело в свою коллекцию вечно живущих убитых женщин.
Не даром же он обзывал меня девочкой.
Я долго плутал по коридорам, устал, тем более что кровь моя загустела от нестерпимой жажды.
Наконец, я вышел черным входом в сад.
Сразу начал старательно оттирать кровь со своих детских ботинок.
Но кровь жертвы невозможно оттереть, это я понял через много лет. - Dario тогда в башне с вопросом посмотрел в мои глаза.
Я в ответ кивнул, знал уже, что кровь жертвы - вечная, как и память о жертве. - За интересным занятием меня застала новая подруга отца - Ella.
"Dario, ты где испачкался чужой кровью? - Ella с интересом рассматривала мои ботиночки.
Ее голосок нежный, она сюсюкала со мной, потому что я еще пятилетний ребенок. - Ты мне нравишься, Dario, потому что ты миленький. - Ella, как все утонченные легкие девушки не могла удержать одну мысль долго.
Мысли порхали, как бабочки. - Я отсутствовала недолго, и, надеюсь, твой отец по мне соскучился.
Все дела я завершила в городе, и теперь буду доказывать ему, что я в восторге, что снова оказалась в доме твоего отца".
"Ella, неужели ты думаешь, что я в восторге оттого, что ты расхваливаешь его? - голос мой прозвучал не по-детски. - Ты со мной разговариваешь, как с маленьким.