Итак, с личным транспортом стало понятно, но не очень понятно было пока, куда на этом транспорте ездить. Уж поскольку взяла машину за довольно приличные деньги, странно было бы, если бы эта машина простаивала. Я думала над планом, и ничего путного не могла придумать. Первая и самая приятная мысль – конечно же, на море! Но не очень-то я знала в то время, где находятся нормальные подъезды к морю, не только чтобы в нем искупаться, а просто даже посмотреть. Вторая мысль – к русским, они объяснят что-то, что поможет сориентироваться и расставить приоритеты. И третья, основная идея, уже выпадала из разряда развлечений, а вставала в строй трудных задач.
Я начала с русского сообщества. И тут оказалось, что все люди заняты, они работают! А в свободное от работы время заняты семьей и детьми. Женщины здесь живут, как правило, замужние, если они приехали в Техас вслед за русскими мужьями, то традиционно своих мужей ко всем встречным-поперечным ревнуют и могут встретиться в кафе, когда совсем уж дома делать нечего, да и то отменяют встречу в последний момент. Если они с американцами и прочими местными ужились, то, как правило, они уже поменяли свое мировоззрение и не понимают, зачем им с кем-то встречаться, кому-то что-то объяснять и чем-то там помогать, какая от этого выгода? Ни единой же свободной от отношений дамы я найти не смогла во всем Хьюстоне, сколько ни взывала через интернет. Откликались девушки – студентки, они в Техас попадают в основном из Казахстана, по какой-то особенной квоте. Но этим девушкам со мной и неинтересно, слишком разница в возрасте велика, и некогда – все они упорно учатся, и еще к тому же подрабатывают, кто в кафе-ресторанах официантками, кто в такси, кто чем.
На море я взяла привычку ездить если не каждый день, то через день, и почти весь ноябрь это было чудесное времяпрепровождение! Появился техасский золотистый загар, местные шерифы, контролирующие пляжи в Гальвестоне и Пасадене, со мной начали здороваться, но больше поговорить было не с кем, а от шерифов, по укоренившейся российской привычке, я все же старалась держаться подальше)))
Основная же идея состояла в том, чтобы стать полноправным членом здешнего общества. Для этого недостаточно ведь просто пересечь границу, нужно обрести легальное право находиться на этой территории. И чтобы отвоевать это право, также необходимо перемещаться из точки А в точку В, домой никто не принесет решение, на блюдечке с золотой каемочкой))). В тот момент цель представлялась настолько мало достижимой, что в пылу азарта я и не задумывалась – зачем мне именно это, а не что-то другое, например?
Эта серьезная задача распадалась на несколько направлений. Я знала уже к тому времени информацию о различных типах виз для получения резидентства, и ни на одну из них не могла претендовать, к сожалению, главным образом из-за отсутствия необходимых средств. Два более не менее реальных пути для малообеспеченных, к которым я, по американским масштабам, относилась, предполагали, как вариант номер один, чудесную встречу с работодателем, который сочтет тебя уникальной и настолько неповторимой, что захочет преодолеть все бюрократические препоны, заплатить значительные суммы за визы и разрешения с согласованиями, подождать некоторое (довольно длительное) время и снова подтвердить свое прошение, не забыв до этого момента, как ты выглядишь и вообще кто такая… Если бы я могла хотя бы сносно говорить на местном наречии, а еще лучше понимать, что говорят мне – о, я непременно воспользовалась бы этим первым вариантом. А так пришлось ограничиться телефонными звонками по нескольким объявлениям в газете, в результате которых я не только не была допущена ни к отделу персонала, ни к каким-либо значительным персонам, ответственным за принятие таких решений, а даже просто не была понята в своих желаниях ответившими на звонок секретаршами. Их растерянное «Что?» или «Я вас не понимаю» обычно не было сказано сразу же, исправно в течение некоторого времени они вслушивались, томительно молчали, многозначительно вздыхали, и потом, наконец, вопрошали застенчиво: «А есть кто-нибудь рядом с вами, кто говорит по-английски и может объяснить мне, зачем же, собственно, вы звоните?» А я, извините, на каком языке с вами говорю? Я его, вообще-то, в институте четыре года учила (правда, научили, в основном, читать и писать), я это умение много лет спустя после института даже восстановить пыталась в Великобритании, и как-то же там меня понимали? Но как это объяснить людям, каждый второй произносимый звук привязывающим к гортанному «р» , и желающими слышать то же самое в ответ? Надо отдать должное, несколько раз я писала на прилагавшиеся к объявлениям электронные адреса, но почему-то в ответ мне приходил номер телефона той же секретарши с просьбой позвонить, то есть вступать в переписку со мной никто не стремился.