Она хотела град комплиментов, море комплиментов.
О море с дерущимися двумя молодыми самцами забыла из-за выяснения более важного вопроса: нравится ли старику ее внешность.
- Я думал, что мой взгляд показал тебе мои мысли.
Устал повторять, потому что язык после поцелуя плохо двигается, и не осталось сомнений, что ко второй схватке с поцелуями я еще не готов.
'Ты убедил, меня, что я самая красивая блондинка в мире', - мозг Virginie фильтровал слова и отбрасывал напоминание о поцелуях, как мусор.
- Не я должен доказывать, что ты самая красивая девушка в мире, а мои сыновья в состязаниях докажут тебе это, - старик Hugo проявил неожиданную заботу о сыновьях, и тут же мысленно обругал себя за срыв ухаживаний.
'Моя красота сводит всех с ума, я не хочу думать, как буду выглядеть после смерти, когда глаза закроются, но пока живу, то любуйтесь мной, теряйте ради меня головы'.
- Твой поцелуй неумелый, девичий, - старику уже казалось, что он профессионал в поцелуях, - сладкий, а я полностью себя контролировал во время поцелуя, не добивался всего лишь результата, которым буду хвастаться всю оставшуюся жизнь, - к своему ужасу Hugo отметил, что его снова потянуло на тему поцелуев.
Он протянул руку и коснулся пальцами лодыжек Virginie Albertine de Guettee.
Блондинка от неожиданности упала с обрыва.
Обезьянка отважно прыгнула за ней вслед.
Мохнатый друг не предаст подругу с голой кожей.
Hugo не отважился заглянуть вниз, но не потому, что боялся увидеть обезображенные трупы тех, кто ему дорог, а опасался свалиться с обрыва.
Мудрец отполз от страшного края, от рта, который поглотил Virginie Albertine de Guettee, Lucas и Olivier.
Прилег под баобабом, скрестил ноги и стал ждать.
Время на необитаемом острове не имеет значения.
Любой результат устраивал старика.
Если все погибли, то он не станет печалиться, потому что смерть забирает не только птиц, зверей и рыб.
Если остался один из сыновей, и выжила Virginie, то они поженятся.
Если вернутся только два сына, то все останется, как прежде, то есть без волнений по поводу блондинки.
Если появится одна Virginie Albertine de Guettee, то, о подобном и мечтать стоит.
Даже выжившая обезьянка пришлась бы к столу.
Через целую вечность по тропинке пришли все.
Olivier держал на руках счастливую Virginie.
Virginie Albertine de Guettee держала мокрую недовольную обезьянку, а всех троих на могучих плечах нес Lucas.
- Отец, мы поймали Virginie, она сама упала нам в руки, - Olivier выглядел немного уставшим, но счастливым.
- Девушка, как птица! - Lucas глупо улыбался.
По крайней мере, Hugo казалось, что он улыбается глупо.
- Первое состязание закончилось ничейным равным результатом, - старик Hugo голодно зевнул.
Пора обедать! - Не оборачиваясь, старик пошел по тропе обратно к родной пещере.
Он слышал за своей спиной возбуждённые молодые голоса и удивлялся, что в молодости радуются без причины.
В пещере, пока Lucas и Olivier накрывали на стол и быстро готовили блюда, нарезали аккуратно мясо и фрукты, Hugo шепнул в ухо Virginie Albertine de Guettee.
- Ты не должна бросаться с обрыва, когда я прикасаюсь к тебе.
'Прикасайся, сколько пожелаешь, только я не пойму, зачем ты меня трогаешь, ты же не молодой', - Virginie Albertine de Guettee засмеялась звонко, показывала белые зубки, старик заскрежетал остатками черных зубов.
- В понятие прикосновений входит и прикосновение губами к губам, - Hugo хотел выкинуть из головы вопрос о поцелуях, но не смог.
Он поцеловал бы Virginie Albertine de Guettee сейчас даже с прилипшими к ее губам его седыми волосками. - Чем больше я тебя трогаю, тем больше передаю через прикосновения мудрость.
Если мои сыновья увидят, что я часто к тебе прикасаюсь, то тоже захотят тебя столь часто трогать, но передадут тебе через пальцы не мудрость старости, а глупость юности.
Ты же не хочешь выцарапать себе глаза от досады, что поглупела?
- Обед готов, - Olivier стукнул золотым половником по золотой кастрюле с паштетом.
На этом романтический односторонний разговор старика с блондинкой оборвался, хотя Virginie Albertine de Guettee так ничего и не поняла.
'О чем говорил Hugo? что он хотел? что он хочет?'
Обед с беседами плавно перетек в ужин.
'Я хочу веселиться, танцевать, выслушивать комплименты, - отяжелевшая Virginie Albertine de Guettee с трудом поднялась с золотого трона. - Но я устала, и не хочу сказок на ночь', - графиня грозно посмотрела на Lucas.
- Я рад, что тебе нравится, когда я сижу на краю твоей постели и читаю сказки, - Lucas не понял, потому что не хотел понимать отказ.