— Ты уже готов?
Она протянула руку и убедилась в обратном.
— Нет, — сказал он. — Но это действительно важно.
— Он живет где-то в направлении Собуза-роуд, в квартале посольств. Желтая вилла. У него есть черный «ягуар»...
— Спасибо, — произнес Малко.
Он собрался было уходить. Кэрол преградила ему путь, опершись о дверь, выпятив свой таз, и при этом ее зеленые глаза имели недвусмысленное выражение. Она решительно путала йогу с кама-сутрой. Расчетливо медленно она стала расстегивать снизу пуговицы на своем платье, открывая очаровательный белый треугольничек из нейлона.
Не говоря ни слова, она спустила его вдоль своих ножек. Затем быстро и старательно занялась приведением Малко в надлежащее состояние. Когда он взял ее, она испустила хриплое «ах» и ее ногти впились в его затылок. Едва приведя себя в порядок, Малко закрыл дверь офиса, а Кэрол наклонилась и подобрала свои трусики, упавшие в корзину для бумаг. Снаружи было страшно жарко, и асфальт Нейрере Драйв, казалось, плавился под солнцем.
Марчелло Дентс читал «Пентхауз», растянувшись у бортика своего плавательного бассейна — невиданной роскоши в Габороне, — когда он услышал шум за воротами. Его доберман-пинчер тотчас же принялся рычать.
— Кто здесь? — вскричал итальянец.
Никто ему не ответил. Он собрался было продолжить чтение, как увидел человеческую фигуру, возникшую на верху его каменной ограды, вблизи ворот, и безмятежно перелезавшую ее!
Перелезший человек спрыгнул в его сад. Это был метис невысокого роста, коренастый, в берете, натянутом по самые уши.
— Эй, поосторожнее! Здесь собака! — вскричал итальянец.
А доберман-пинчер уже ринулся на непрошеного гостя с оскаленными клыками. Метис сел на корточки. Молниеносным движением правой руки он выхватил из-за пояса мачете и взмахнул им в пространстве по горизонтали как раз в тот момент, когда к нему подбежала собака. Ее лай тут же превратился в какое-то невразумительное бульканье. Собака рухнула на землю. Ее лапы задергались в агонии, голова была почти отсечена от тела!
Марчелло Дентс мгновенно вскочил, лишившись от потрясения голоса. В этот же миг через ограду перелезло еще двое мужчин. Они открыли ворота, и на площадку перед виллой проскользнула женщина — Ванда в облегающих тело джинсах и черной блузке. Управляющий игорным залом уже бежал в гостиную, где хранилось оружие. Но он не успел. Первый непрошеный гость преградил ему путь и, подставив подножку, свалил на землю. Острие его мачете уже касалось шеи итальянца.
— Лиль, подожди! — вскричала женщина.
Марчелло Дентс, объятый ужасом, почувствовал, как у него словно мороз по коже прошел. Ванда приблизилась к нему, иронически улыбаясь:
— Встань, Марчелло.
Мачете куда-то исчезло, и итальянец поднялся с земли, тщетно пытаясь вновь обрести хладнокровие. Метиска бросила ему с той же иронией:
— Ты не рад мне... Но ты искал меня прошлой ночью...
— Я? Я тебя искал? — переспросил он каким-то сдавленным голосом.
Ванда со всего размаху дала ему оплеуху.
— Лжец! Белый подонок! Разве не твоя машина разъезжала этой ночью по Бука Клоз?
Марчелло Дентс не отвечал.
Метис и оба негра наблюдали эту сцену, немые, как статуи. Итальянец взглянул на ворота. Ванда покачала головой:
— Не пытайся сбежать. Прежде они убьют тебя. Нам надо кое о чем переговорить. Зайдем лучше в дом...
Она втолкнула его в гостиную, обставленную в лучших современных традициях. Ванда огляделась, посмотрела на предметы искусства, удобные диваны, пуфы, большой стол из мрамора и неизменный видеомагнитофон «Акай», стоящий под телевизором с грудой порнографических кассет, ввезенных контрабандистами.
Метиска приблизилась к Марчелло и спросила чуточку наигранным голосом:
— Будь добр, скажи, пожалуйста, разве не на этом столе ты взял меня первый раз?
Итальянец не ответил, но его кадык безостановочно ходил вверх-вниз.
— Ложись-ка сюда, — приказала Ванда.
Поскольку он не повиновался, Лиль, покалывая его в шею острием мачете, все же принудил итальянца растянуться на спине на широком столе. Мрамор леденил его лопатки, но еще холоднее было у него на душе. Ему с трудом удалось выдавить из себя:
— Ты хотела со мной поговорить...
Теперь он был полностью распростерт, и два террориста прихватили его к тому же руками за туловище и ноги. Голова Дентс свешивалась, за недостатком места, со стола, и ему приходилось прилагать немалые усилия, чтобы держать ее в горизонтальном положении. Его позвонки вскоре стали болезненно реагировать на такую позу.
— Зачем ты ездил этой ночью на Бука Клоз? — спросила Ванда.
— Я искал тебя...
— Лжец. Говори мне быстрее правду, или я тебя убью.
Марчелло Дентс проглотил слюну, встретился с ней взглядом и стал все выкладывать. Когда Ванда убедилась, что он все сказал, она подала знак Лилю, и тот вынул из кармана кусок колючей проволоки с плоскими концами. Марчелло взвыл от ужаса и попытался приподняться. Тут же острие мачете вонзилось ему в живот.
Итальянец снова упал на спину. Лиль потянул его голову назад, вцепившись в волосы. Итальянец издал еще один вопль, и Ванда отдала какой-то приказ на языке сото. Лиль огляделся и увидел корзину с фруктами. Он схватил небольшой апельсин и засунул его в рот итальянца, завязав его сверху какой-то подошедшей для этой цели салфеткой.
Негры же уселись на Дентс, полностью сковав его движения. Когда острые шипы колючей проволоки коснулись шеи итальянца, он душераздирающе замычал.
Лиль и Ванда принялись тогда буквально пилить ему шею, прилагая к этому все усилия. Брызнула кровь, заливая итальянца. Мало-помалу колючая проволока углублялась в живую плоть. Ванда склонилась к Марчелло, чтобы убедиться в том, что он умирает.
— Ты никогда уже не сможешь помогать этим подонкам южноафриканцам!
Послышалось какое-то ужасное бульканье, и из раны показались красные пузыри. Колючая проволока проникла в гортань. Казалось, что голова Марчелло отплясывает пляску Святого Витта. Отовсюду текла кровь. Вдруг прерывистая кровавая струя брызнула по горизонтали, задев Лиля. Колючая проволока достигла одной из сонных артерий. Итальянец в буквальном смысле слова «опорожнялся» кровавыми струями. Марчелло Дентс вздрогнул несколько раз, раздался ужасный хрип, и он наконец перестал шевелиться. Колючая проволока к тому моменту исчезла в ужасной резаной ране, проходившей от одной сонной артерии к другой.
— Пошли! — просто сказала Ванда.
Она обмакнула палец в крови, затем написала на мраморе три буквы: АНК.
Прежде чем выйти из комнаты, Лиль выбрал в чаше с фруктами великолепное яблоко и начал его есть.
Ванда испытывала своего рода легкое опьянение. Ведь физически она отомстила впервые. Она могла бы казнить Марчелло ударом мачете, но сегодняшней расправой она стремилась внушить ужас любому в их рядах, кто стал бы колебаться. Она взглянула на голубое небо и подумала, что это только начало.
Уже в течение двадцати минут Малко зигзагообразно разъезжал по тихим авеню квартала посольств. Каждая вилла стояла изолированной посреди огромного сада, и нигде не было ни единой живой души. Он проехал мимо посольства США и резиденции посла, попытался навести справки, но никто, казалось, не знал Марчелло Дентс.
Наконец на аллее, обсаженной акациями, он заметил перед белыми воротами черный «ягуар». Ворота были полуоткрыты. Малко раздвинул их и вошел во двор. Он тут же замер на месте. То, что он увидел, не сулило ничего утешительного: на боку лежал труп собаки с перерезанной глоткой. Он вынул свой браунинг и бросился внутрь виллы. Какой-то странный шум остановил его у входа в гостиную. Это был шум от мерно падающих и ударяющихся о мрамор капель. Словно неисправный водопроводный кран. Только то был не кран, а горло Марчелло Дентс. Множество мух уже покрывало страшную рану, и сладковатый запах крови вызывал тошноту. Глаза у итальянца были открыты, и, казалось, он лежал на плите в морге. Малко развязал салфетку, вместе с апельсином затыкавшую ему рот. Но вытащить апельсин было невозможно: зубы мертвеца глубоко врезались в него.
— Какое зверство! — прошептал Малко.