Ира.
Мальчишкообразная, с трепаным портфельчиком, в джинсах, она рассеянно оглядывала квартиру, которую ей пересдавала Ира.
Ира. Чем действительно можно похвалиться, это вид из окна. Вот, гляньте.
Девушка подошла к окну, глянула, но и здесь не сосредоточилась на открывшемся виде.
Квартира, как вы поняли, отдельная, там удобства, можете ознакомиться.
Девушка. Зачем, я верю.
Ира. Но вас предупреждали, что деньги придется внести вперед? А то я уезжаю в другой город и надо расплатиться. У вас найдется, где занять?
Девушка. У меня — родители.
Ира. Но деньги нужны срочно.
Девушка. Понимаю… (Выложила деньги.) Шестьсот. Правильно?
Ира. Да… Простите, но хотелось бы знать, чтобы не было недоразумений. Вы одна здесь будете жить?
Девушка. Нет, я буду жить… вдвоем. Это имеет значение?
Ира. Так ты что, уже замужем?
Девушка. Нет, еще не замужем. Вернее, еще не расписались формально. Единственное препятствие — я в общежитии и он в общежитии.
Ира. Что же тогда он не пришел ознакомиться? Может быть, ему не понравится, что-то не устроит. Знаете, какие бывают случаи? А квартира уже за вами. Поверьте, в данном случае я не о себе думаю, а о вас.
Девушка. Не пришел по простой причине — потому что он мне доверяет. Он на лестнице ждет, что я скажу. А я скажу, что нам подходит.
Ира. Как-то странно. Стоит на лестнице. Почему на лестнице?
Девушка. А он не хочет, как Ионыч, ходить по квартире и тыкать палкой.
Ира. Какой Ионыч?
Девушка. Рассказ Чехова. Он ходил по квартирам и тыкал палкой. Впрочем, все это для нашей договоренности не имеет никакого значения.
Ира. Посмотрел бы хоть, что снимаете.
Девушка. Я ему объясню. Вселяемся. (Учтиво спросила.) Ну, а вы куда же, если не секрет? Получаете, наконец, квартиру?
Ира. А мы?.. Вот отправляемся в Центральную Африку. Я — врач, муж — врач, будем лечить, учить, может быть, влияние Альберта Швейцера, не отрицаю. Не знаю, как вы к этому относитесь, но прозябать, знаете, надоело…
Девушка. А мы уж немножко попрозябаем здесь…
Ира. Мама, у нее ни одного родственника, хоть шаром покати! Все родственники были старше ее! Была у нее на могиле — сиротливая, неухоженная. Мама, я ее цветами завалю. И все время буду носить цветы. У нее ведь теперь никого нет, кроме меня. Мама, ты подольше живи, обещай мне!
Мать. Я пока никуда не собираюсь.
Евгений Евгеньевич. На мой взгляд, ваша мама как раз вступает в период расцвета. Акме. Знаете, что такое акме?
Ира. Слышала.
Евгений Евгеньевич. Когда нас посещают иностранцы, их непременно подводят к ней для паблисити. Внести какую-то женственность, культуру — это она.
Мать (смущена). Женя!..
Ира. Мама, так значит, возвращать долг просто некому? Что делать?
Мать. А что делать. Раз уж так получилось. У нас деньги не валяются. Как, Евгений Евгеньевич?
Евгений Евгеньевич. Не государству же отдавать. Читали фельетон? Человек завещал жене передать государству сумму на детские дома. И вот несчастная толкается уже два года — никто не берет, не знают, как заприходовать. С оформлением замучаешься.
Ира. А деньги?.. Что с деньгами делают. Тратят? И теперь я хочу вам сообщить, на что я решила их потратить.
Мать. Значит, уже решила? Зачем же тогда меня спрашиваешь?
Ира. А потому что, знаешь, как я решила? (Положила деньги к ногам матери.) Мам, сколько лет ты не отдыхала по-человечески? Все какие-то полумеры! Лялька в прошлом году была в Болгарии, на Золотых Песках. Вернулась — не узнать. Почему Ляльке можно, а тебе нельзя? Причем сейчас уже не сезон, путевку можно достать, не так сложно. Евгений Евгеньевич, подействуйте! Главное, думать не надо! Не надо раздумывать!