Ни вкуса у них нет, ни такта, ни уважения к мужчинам.
Одним словом - дикарки! - Sandrine поклонилась мужчинам, но в ее поклоне меньше подобострастия, чем в поклонах воительниц. - Убейте их.
- Sandrine, у нас свободная страна, каждая девушка, даже дикарка имеет право делать то, что хотят мужчины, - Klaus снизошел до Sandrine, ущипнул ее за щеку (воительницы и служанки зашипели от зависти). - Но мне твоя идея убить дикарок нравится.
У них, наверно, и внутренние органы дикие, не годятся для пересадки мужчинам.
- Продолжайте, мне нравится спектакль, - среди мужчин не нашлось согласия по поводу судьбы прибывших девушек, и Batista нарочно, поступал наперекор друзьям. - Я всегда анализирую поступки людей, даже женщин.
Вот вы говорите: нежность, легко ранимый характер, сила, милость или женственность, а сами не осознаем, что это означает.
Хорошо ли женственность или плохо? - по тому, как скривились лица Honore, Jurgen и Klaus, Batista слыл философом, а философию никто не любит, но терпят, потому что философ это модно. - Я пойду дальше вас, приручу дикарку. - Batista хлопнул ладонью по левой коленке и приказал Nancy. - Ко мне!
- К тебе? Ты меня раздражаешь неприятным громким голосом.
А еще платье душит! - Nancy растягивала воротник платья.
- Сними это немедленно, - Cristo с ужасом смотрела на страдания Nancy.
- Не сметь! Ко мне! - Batista повторил.
Ответ Nancy ему не понравился, но он натянул фальшивую улыбку. - Дикарка, стань моим другом.
- Другом? А зачем? - Nancy скорчила уморительную рожицу, Isabelle засмеялась.
- Всем нужен друг, даже дикаркам, особенно, когда вас казнят, - Batista приподнялся, мягкое сиденье облегченно вздохнуло.
- Хоть посмеюсь, - Nancy подошла к Batista, толкнула его в плечо, и сиденье с разочарованием приняло на себя тушу немаленького мужчины.
Nancy присела на колени Batista, обняла его за плечи. - Так хорошо?
Я теперь твоя подруга?
- Ты должна была присесть у моих ног, а не на ноги, - Batista пытался казаться веселым, но все видели, что он не знает, что делать, поэтому испуган. - Ты выглядишь в платье изящно, потому что платье дорогое.
Свет свечей отражается от золотых пуговиц, и волосы у тебя не совсем дикие, им, конечно, далеко до моих волос, но что-то в них прячется привлекательное. - Batista волосами Nancy вытер пот со своего надутого лица с пятью подбородками.
Волосы Nancy промокли.
- Мне не жалко, - Nancy встала с коленей Batista.
- Я тебя не отпускал, дикарка, - глаза Batista вращались, как сливы в руках кухарки.
- Нет-нет, не плачь, все у тебя будет плохо.
Облегчись! - Nancy дернула Batista за ухо. - Найди себе старушку и пересади ей свои органы.
- Я отрублю тебе голову, - Batista не знал, как беседовать с этой дикаркой.
Темная туча недоумения сменила глупую улыбку.
- Радуйся, что тебе не понадобится передвижной туалет, - Nancy подошла к выходу из зала.
Подружки со смехом принимали из рук Sandrine разные одежды; одни платья отбрасывали, другие одевали, чтобы подурачиться.
Но общее мнение было одно: от одежды отвыкли, и платья мешают жить.
Из любопытства натягивали на себя тряпки.
Одетые выходили из зала.
- Вот и повеселили нас дикарки, - Jurgen самый старый среди своих друзей мужчин, поэтому радовался, когда они оказывались в глупом положении.
- Кажется, что им понадобится палач немедленно, - Klaus зевнул. - Приплыли, нахамили, органы не отдали.
Не нужно нам это.
Голосуем?
- Голосуем! - Batista поднял руку. - Единогласно, лишь наш друг Jurgen воздержался.
- Воздержался, потому что видел, как они сидели на корточках.
Туфли на высоких каблуках...
- За что мы голосовали? - Honore жевал пирожок с мясом фазана.
- Не имеет значения тема голосования, главное, что мы единомышленники, - Klaus пальцем подозвал четырёх служанок. - Думаю, что сейчас проголосовали, чтобы дикаркам отрубили головы.
- Не лучше ли подвесить дикарок за руки или за ноги, я демократ, мне все равно смотреть, за что подвешивают девушек.
Пусть висят, пока не умрут от удушья.
- Голые висят или в платьях? - Sandrine заботилась о коллекции белья.
- А я говорю, что пусть сидят на корточках, пока не умрут от прилива или отлива крови, - Jurgen капризничал.
На него смотрели с жалостью.
- Кровь? Кровь - прекрасно!
Одним кровь дает жизнь, у других кровь отнимает жизнь! - в зал вошел высокий молодой брюнет.
Черные кудри ночными волнами ниспадают на плечи.