Девушки набросились бы на Virginie Albertine de Guettee и задушили ее, запинали до смерти, но опасались гнева принца.
Вдруг, их Солнце Casimiro развлекается беседой с незнакомой блондинкой, получает мазохистское удовольствие оттого, что она его унижает.
Принц подошел к Virginie Albertine de Guettee, обнял, положил голову на ее плечо.
- Видишь, как я умею ухаживать за девушками! - Принц Casimiro ожидал, что обнаженная блондинка дикарка его немедленно похвалит.
"Считаешь, что обнять девушку и склонить голову на ее плечо это - ухаживания? - Virginie Albertine de Guettee добивала принца, лишала его мужского достоинства. - Вытаращил глаза, выглядишь неeстественно, как белка, которая грызет камень, а не орех.
Улыбка должна идти от сердца, а не от ягодиц. - Virginie Albertine de Guettee встала с трона, подошла, переменила тарелки: у принца взяла золотую, а ему поставила простую тарелку. - У девушки должно быть самое лучшее: лучший кусок, лучшая золотая тарелка.
Ты осмелился подать мне фарфоровую тарелку, а сам кушаешь с золотой?
Неслыханная дерзость! - Virginie Albertine de Guettee оглядела принца с головы до ног, и в этом взгляде он снова уловил насмешку. - За подобное я в своем дворце напустила бы на тебя львов".
- На меня? На светлейшего - львов? - В глазах принца вспыхнул нездоровый интерес. - Никто со мной раньше так не разговаривал, особенно девушки.
"А зачем с тобой разговаривать?
Все равно умное не скажешь.
Хорошее и приятное не сделаешь.
Ты даже не знаешь, чем питаются девушки.
Мне подали жареную ногу кабана.
Ты с ума сошел?" - из глаз Virginie полетели торпеды, они топили корабль самомнения Принца.
Все, что он имел с детства, голая дикарка разбивала.
- Что же едят девушки? - Casimiro натянул одну из дежурных улыбок.
Virginie Albertine de Guettee ответила игривым взглядом.
"Девушки кушают все, но в очень маленьких количествах.
Пять грамм от ножки кабана, одна виноградинка, один орешек, один персик, и - я насыщена".
- Насыщена?
"Дурак!" - графине не понравилось, что принц придирается к ее словам.
Даже сама она себя не имела право осуждать и поправлять.
- Очаровательно! Пришла в мой дворец.
Сверкаешь наготой и бриллиантом над ней.
Моим бриллиантом! - Casimiro постучал пальцами по камню на груди Virginie.
Влажный палец соскользнул с гигантского бриллианта и попал в пупочек блондинки.
Тут же принц Casimiro средь белого дня увидел небо в звездах.
Получил очередную пощечину от Virginie.
"Ты не очень любознателен, но изучаешь меня.
Если я обнаженаня, то это не означает, что ты можешь проявлять любопытство пальцами.
На необитаемом острове дикари, потомки Робинзона Крузо, изучали меня пальцами, но у них это естественное, люди природы, а ты - хам".
- Прости, меня завораживает твой бриллиант, - принц ужаснулся, даже ущипнул себя за ляжку, потому что впервые в жизни извинился перед девушкой.
До этой странной платиновой блондинки он не выбирал слова, когда общался с девушками. - Ничего, страшного, что я дотронулся до твоего пупка.
У меня у самого пупок такой же! - принц Casimiro приподнял бархатную рубашку.
Провел рукой по волосатому животу.
"Омерзительно!" - во взгляде блондинки графини столько отвращения, что Принц вздрогнул.
- Почему твой ты называешь прекрасным, и не позволяешь до него дотронуться, а при виде моего пупка тебя выворачивает, словно скушала тухлую селедку?
"Ух ты! Ты начинаешь думать.
Просто запомни: голый мужик - безобразно, а голая девушка - прекрасно.
Это закон! - Virginie Albertine de Guettee целомудренно зевнула. - Ты наскучил мне.
Развесели, а то я засну.
Не накормил, не поднял настроение.
Неизысканен ты, Casimiro, неизысканен!
Покажи свои сокровища, а то я от скуки умру.
Золото и бриллианты меня утешат!" - Virginie Albertine de Guettee поднялась с трона.
Принц Casimiro зачаровано смотрел на красные пятна на ягодицах платиновой блондинки, пятна от ерзанья по трону.
"Почему я раньше у своих поклонниц ничего подобного не замечал? - Принц задал себе вопрос и тут же на него ответил. - Потому что мои фанатки не имеют право сидеть в моем присутствии.
Интересно, через сколько минут пятна на ягодицах блондинки исчезнут после сидения на троне?" - Принц осознавал, что вопросы, которые он сейчас перед собой ставит, не относятся к делам государственной важности, не относятся они и к науке.