- А позвонить в этот санаторий можно?
- Можно, - Вика достала мобильный, - записывайте. Только не звоните после девяти, не будите.
- Хорошо, спасибо, - кивнула я, допила чай, и покинула квартиру.
Надо съездить в больницу, а то некрасиво получается. Из-за
меня человек попал на больничную койку, а я даже не поинтересовалась его здоровьем. Размышляя над собственной чёрствостью, я села в машину, и поехала в больничный комплекс.
Припарковала свой джип, огляделась по сторонам, и, увидев
продуктовый магазин, зашла внутрь. Хоть какие-то
приличия надо соблюсти!
- Девушка, продайте мне килограмм винограда, - сказала я, -
мандаринов и апельсинов.
- Всего по килограмму? – уточнила продавщица.
- Да, - ответила я, получила фрукты, и, прихватив из машины пакет с пирожками, которые мне с утра дала Анфиса Сергеевна, вошла внутрь больницы.
- Ой, Эвива Леонидовна, здравствуйте, - воскликнула Марина, увидев меня.
- Как себя Маргарита Викторовна чувствует? – спросила я.
- Ею занимаются, - улыбнулась Марина, - а про вас Николай Павлович спрашивал.
- Вот, я сейчас к нему и поднимусь, - сказала я.
- Второй этаж, двадцать пятая палата, - улыбнулась Марина, и я застучала каблуками.
Поднялась по ступеням, подошла к двери, и постучалась.
- Войдите, - раздался знакомый бас, и я заглянула внутрь.
- Здравствуйте. Как вы себя чувствуете? – смущённо спросила я.
- Привет, красотуля, - заулыбался Николай Павлович, - ну, как, что там с Новым годом?
- Простите? – не поняла я.
- Ты моим заказом занимаешься?
- Я думала, что после случившегося вы откажетесь от заказа, - пробормотала я, - ведь я в некотором роде виновата.
- Отстань с глупостями, - отмахнулся Николай Павлович, - сам полез в щиток. Слушай, а что ты делаешь в выходные? Давай куда-нибудь закатимся.
- Извините, - робко улыбнулась я, - но я очень люблю своего мужа, и не собираюсь ему изменять.
- Жалко, - вздохнул Николай Павлович, - всегда всех самых красивых разбирают.
- Ну, допустим, даже самые красивые имеют право голоса, - засмеялась я, - не думаете же вы, что девушек можно просто купить?
- В моём случае всё именно так и обстоит, - хохотнул Николай Павлович.
- Извините, - смутилась я.
- Ничего, сам знаю, что не слишком, мягко говоря, эффектен. Так что насчёт вечера?
- Вы не слышали, что ли? – удивилась я, - я замужем, и у меня трое детей.
- Так я тебе и поверил, - зевнул он, - ладно, занимайся заказом, я уже ребят обзвонил.
- А это вам, - поставила я пакет на тумбочку, - до свидания, - и я выпорхнула из палаты, не желая выяснять отношения.
Села в машину, и стала набирать номер мобильного, который мне дала Вика.
- Слушаю, - раздалось после непродолжительных гудков.
- Здравствуйте, - вежливо сказала я, - вы Ангелина Васильевна?
- Точно, - весело ответила женщина, - что вам угодно?
- Мне этот номер телефона дала ваша дочь, Виктория. Я из правоохранительных органов, и расследую убийство, но дело в том, что к происходящему сейчас имеет отношение Элла Гольдштейн.
- И что вы от меня хотите? – голос женщины стал неожиданно сухим.
- Поговорить, мне Виктория сказала, что вы думаете, будто Эллу убили. Что она не могла покончить жизнь самоубийством.
- Я и сейчас так думаю, - тихо ответила Ангелина Васильевна, - кто вы такая?
- Временный агент ФСБ, - вздохнула я, - пожалуйста, расскажите мне, что знаете. Что-то происходит, и я понять не могу, что. Причём, это что-то началось много лет назад, а несчастная Элла попала под обстрел.
- Поговорите с соседкой снизу, Алевтиной Михайловной Старковой, она мне всё рассказала. Сама я и не думала, не гадала. Я бы сама рассказала, но мне некогда, надо на процедуры идти.
- Спасибо вам огромное, - с жаром воскликнула я, - до свидания, - и отключилась.
Повернула ключ в зажигании, и рванула обратно, к дому, где жила Элла.
Въехала в дворик, заперла машину, и вошла в подъезд.
Соседка снизу... Минуточку! Элла умерла, выпрыгнув со второго этажа? Хотя, конечно, всякое бывает. И я нажала на звонок.
- Кого черти принесли? – дверь распахнулась, и моему взору
предстала девочка лет десяти.
- Здравствуйте, - вежливо сказала она, - вам кого?
- А мне нужна Алевтина Михайловна, - улыбнулась я, - она в этой квартире живёт?
- Старкова в соседней, - сказала девочка.
- Диана, ты с кем там разговариваешь? – раздалось из глубины квартиры, и на пороге показалась женщина лет тридцати, - вы к кому?
- Ей Старкова нужна, - сказала Дианочка, - ой, а я вас знаю, - и я невольно вздрогнула. В последнее время я нервно стала реагировать, когда кто-то заявляет, что знает меня.
Хотя... Неужели мать позволяет ей смотреть порнографические глянцы? Сильно сомневаюсь! И я нажала пальцем на звонок соседней квартиры.
- Вы ведь Эвива? – спрашивала девочка.
- Точно, - кивнула я, - а откуда ты меня знаешь?
- У меня есть одна подружка, она богатая, журналы дорогие покупает. Мы такого позволить себе не можем, и я у неё читаю. У вас самые лучшие статьи. Остроумные, грамотно написанные.
- Насколько я помню, мы не помещаем фотографий авторов, - улыбнулась я.
- Так вы постоянно мелькаете в передачах, я вас часто по телевизору вижу. А что нужно сделать, чтобы стать такой же, как вы? Я хочу журналисткой быть.
- Чтобы журналисткой быть, надо немереные деньги зарабатывать, - поджала губы её мать, - глупая девчонка.
- Ты хочешь быть журналисткой? – засмеялась я, и присела около девочки на корточки, - знаешь что, а я тебе помогу. Ты не думай, не забуду. Как окончишь школу, приходи в редакцию, я большие связи имею. Если не передумаешь, конечно. Кстати, - встала я с корточек, и посмотрела на дверь, - вы вашу соседку не видели?
- Она ушла полчаса назад, - хмуро ответила женщина, - в магазин пошла.
- Понятно, - я посмотрела на часы, и в этот момент в подъезд вошла женщина средних лет, держа в руках хозяйственную сумку.
- А вот и она, - воскликнула мама Дианы, - Алька, к тебе
пришли из издательства.
- Из издательства? – ахнула женщина, - так вы будете меня
печатать?
От неожиданности я попятилась.
- Вы из издательства « Аура »? – у Алевтины Михайловны глаза горели, как прожекторы. Интересно, что это за издательство такое, « Аура »?
- Она из « График Интертеймент », - доложила Диана, горящими глазами глядя на меня.
- Откуда? – чувствуется, бедной женщине даже нехорошо стало.
- Спокойно, - решительно воскликнула я, - в данный момент я представляю интересы совсем другой организации, - и с этими словами я вынула удостоверение.
- Вы из-за Эллы? – ахнула Алевтина Михайловна.
- Верно, - удивилась я.
- Пойдёмте, - она открыла дверь, и впустила меня внутрь, - проходите, присаживайтесь, - она провела меня на кухню, - хотите чаю?
- Спасибо, но нет. Давайте перейдём к делу.
- Я, правда, не очень поняла, представителем какой организации вы являетесь, - пробормотала Алевтина Михайловна, - Дианочка что-то там про издательство сказала.
- Я – главный редактор, - вздохнула я, вдруг отчётливо понимая, что жить не могу без своей профессии. Писательство стало частью меня, и Генриху я его поступка не прощу.
Поганец! Ненавижу! Открою собственное издательство!
Медиахолдинг с похожим названием, и переманю его читателей. Скот!
- И работаете на ФСБ? – недоверчиво проговорила Алевтина Михайловна.
- Я помогаю ФСБ, - смущённо улыбнулась я, - внештатным агентом. Расскажите, что вы знаете об Элле.
- Её убили, - вздохнула Алевтина Михайловна.
Алевтина Михайловна до сих пор вспоминает несчастную Эллу. Милая, весёлая девушка, яркая, и вдруг такое несчастье.
Но за несколько дней до случившегося Алевтина Михайловна, развешивая на балконе бельё, услышала вдруг плач сверху.
Подняла глаза, и увидела Эллу. Девушка курила, опираясь на перила, и плакала.