- Эллочка, что случилось? – спросила Алевтина Михайловна, задрав голову.
- Всё в порядке, - ответила Элла.
- Не в порядке, - возразила Алевтина Михайловна, - я же вижу.
Я сейчас поднимусь, - сказала она, заперла квартиру, поднялась на второй этаж, и нажала на кнопку звонка.
Открыв дверь, Элла тут же кинулась соседке на шею, и заплакала.
- Да что случилось? – испугалась Алевтина Михайловна.
- Они живы! – прорыдала Элла, - понимаете? Они живы! Они не умерли!
- Кто не умер? – удивилась соседка.
- Дети! – взвыла девушка.
- Какие дети? Эллочка, солнышко, о чём это ты?
- Дети, которых я родила, - прошептала Элла, отстранившись от соседки, - мои двойняшки, мои мальчик и девочка, они не умерли.
- Подожди, - оторопела Алевтина Михайловна, - как – не умерли? Но ведь сказали же...
- Я сама ничего не понимаю, - прошептала Элла, прислонившись к косяку, и слёзы тихо капали у неё из глаз, - кому это могло понадобиться? Зачем? Яша меня бросил за несколько дней до свадьбы, теперь это. Но я выясню, кто это сделал, и зачем. Боже мой! Я думала, что дети будут для меня отрадой, напоминанием о Яше, о моей безумной любви. А Яша! Я так его любила, и люблю до сих пор. А он так подло со мной поступил! Бросил, ничего не объяснив. Даже разговаривать не захотел. Что мне делать? Я хочу быть с ним.
- Даже и не знаю, что тебе посоветовать, - пробормотала
Алевтина Михайловна, - хотя, нет, знаю. Для начала разыщи
детей, и пусть Яков об этом узнает.
- Точно, - азартно воскликнула Элла, - пусть знает, что я ему первенца родила, мальчика, сына. И потребую объяснений!
- Умница! – кивнула Алевтина Михайловна, - только вот в голове никак не укладывается! Как ты узнала-то об этом?
- Медсестра пришла, рассказала. Мы сначала на улице столкнулись, а потом я из дома не выходила, а она пришла. И рассказала, что Савченко Арина, медсестра, которая принимала роды, кому-то отдала моих детей.
Потом они выпили чаю, поговорили о пустяках, и Алевтина Михайловна ушла. А на следующий день она столкнулась с
Эллой во дворе.
Как же изменилась Эллочка за один день!
Это была прежняя Элла, яркая, весёлая, довольная, на высоких каблуках.
- Я всё знаю, - с улыбкой подошла она к Алевтине Михайловне, - я вам всё расскажу, но попозже. Это ж надо!
Ломать судьбы людей из-за прихоти! – и, развернувшись на шпильках, пошла в подъезд.
Она не собиралась лишать себя жизни, она хотела восстановить отношения с Яковом, и в тот злополучный день Алевтина Михайловна опять развешивала бельё на верёвках.
- Я знаю всё про твои художества! – вдруг услышала она сверху голос Эллы, и соседка подняла голову вверх, - конечно, прикрываясь чином, удобно совершать преступления! Пусти! Ты ответишь за это! Помогите! – и голоса затихли.
Алевтина Михайловна занервничала, она поднялась на второй этаж, и позвонила в квартиру Эллы. Но ей никто не открыл.
Растерянная, женщина спустилась к себе, в этот момент раздался вопль, крики, и она выскочила на улицу.
Эллу она увидела сразу, она лежала, раскинув руки, а в кулаке зажата фотография.
Алевтина Михайловна с Ангелиной Васильевной втащили Маргариту Викторовну, находящуюся без сознания, в лифт, и уложили в квартире на диване.
Приехали следователи, и заявили: самоубийство.
- Не может быть! – вскрикнула Алевтина Михайловна, - она не собиралась сводить счёты с жизнью! Её убили!
- Почему вы такие выводы сделали? – прищурился следователь, - кстати, она кричала, когда падала?
- Не кричала, - покачала головой Ангелина Михайловна, - я точно знаю, она при мне падала.
- Значит, самоубийство, - сказал следователь, - если б её убили, она бы орала от ужаса, когда падала. Раз она не кричала, значит, это, действительно, самоубийство. Тем более, вы говорили, она была в депрессии из-за смерти детей. Не выдержало сердце такой потери.
- Перестаньте! – вдруг заорала Инесса Никифоровна, появившись
на пороге, - немедленно прекратите! – затопала ногами, и умчалась на кухню, а Алевтина Михайловна бросилась за ней.
Женщина упала на стул, и заплакала.
- Инесса Никифоровна, - тихо сказала соседка, - у Эллы не было никакой депрессии. Она мне рассказала несколько дней назад, что случайно узнала, что её дети живы. Кто-то отнял у неё малышей, а она хотела справедливости, - и Алевтина Михайловна рассказала, что слышала.
- Вы уверены? – прошептала Инесса Никифоровна, поднимая заплаканные глаза.
- Абсолютно, я всё сама слышала.
- Моя бедная внучка! – пуще заплакала Инесса Никифоровна, - кто это сделал? Кто посмел?
Милиции Алевтина Михайловна не рассказала, что случилось, понимая, что они это расследовать не будут, и все эти годы молчала.
- Вот такие пироги, - развела она руками, замолчав, - я потом и с Ангелиной говорила, рассказала ей всё.
- Понятно, - кивнула я, размышляя, - подождите, а фотография?
- Какая фотография? – не поняла Алевтина Михайловна.
- Вы сказали, что у Эллы в руке была зажата фотография, когда она упала. Что это была за фотография?
- На ней была изображена она с Яковом, - вздохнула Алевтина Михайловна.
- А убийца? Как же он вышел? – пробормотала я.
- Думаю, на лифте, - пожала плечами Алевтина Михайловна, - а потом через чёрный ход.
- А вы откуда знаете? – поразилась я, - кстати, я кое-чего не понимаю. Элла упала со второго этажа...
- Кто вам сказал? – подняла на меня глаза женщина.
- Что сказал?
- Что она упала со второго этажа? Её скинули с крыши.
- Давайте разберёмся, - сцепила я руки замочком, - значит, Элла упала с крыши?
- Так милиция сказала.
- Вы сами сказали, что слышали её ругань из квартиры на втором этаже. Она что, пошла со своим убийцей на крышу? Сказала, ладно, убивайте, и поднялась со своим убийцей на крышу? – прищурилась я.
- Вот в этом-то и заковыка, - вздохнула Алевтина Михайловна, - сама не понимаю. Но кое-что я видела, вернее, слышала. Когда я звонила в квартиру Гольдштейн, проехал лифт, я стала спускаться, услышала быстрые шаги, и увидела распахнутую дверь чёрного хода.
- Понятно, убийца убежал через чёрный ход, - кивнула я, - но как, как она поднялась на крышу? Если только её чем-нибудь не опоили.
- Я пришла к тому же мнению, - согласилась Алевтина Михайловна, - что-нибудь вкололи, сделали из неё зомби, втащили на крышу, и скинули.
- Но тогда этот человек со связями, - протянула я, - в то время не так просто было достать такое лекарство. Ладно, спасибо, вы мне очень помогли.
- А что насчёт моих рукописей?
- Давайте, посмотрю, - согласилась я, и Алевтина Михайловна ушла в другую комнату, а я уставилась в окошко, где мела метель.
- Вот, держите, - принесла она толстенную тетрадь, и я вздрогнула. Не хватало мне только каракули разбирать!
Но внутри меня ожидал сюрприз, листы были напечатаны,
правда, на машинке, но, по крайней мере, читать можно было
спокойно.
- Я вам позвоню, - кивнула я, и вынула мобильник.
Мы обменялись телефонами, и я покинула Старкову, соображая, что делать дальше. А дальше у меня на очереди медсестра, что принимала роды у Эллы.
Ох, она у меня получит!
Но, едва я забралась в машину, раздался звон мобильного, и на дисплее высветилось – « Макаров ».
- Здравствуйте, Артур Михайлович, - отчеканила я трубку, выезжая из дворика.
- Эвива! Спасай! – вскричал он, - умоляю! Сыграй Джульетту! Пока ты не отказала, встаю на колени.
- И он это сказал, поёрзав Мадам Сижу в мягком кресле, - съёрничала я, - я давно завязала, отстаньте.
- Не могу отстать, - чуть не плакал Макаров, - все билеты проданы, сущий аншлаг, а Филимонова капризничает. Я тебе заплачу!
- Ясное дело, я вам за бесплатно и слова не скажу на сцене, - хмыкнула я.
- Хорошо заплачу.
- Отстаньте от меня! У меня корректура!
- Какая, на хрен, корректура? – вскричал Макаров, - тебе нужна партитура!