- Это правильно, - кивнула я, и задумалась.
Похоже, она не имеет ни малейшего отношения к смерти
Анастасии. Но кто тогда? Ведь это была единственная моя
версия.
Моя версия лопалась по швам, и теперь я уже ничего не понимала.
- Выздоравливайте, - вздохнула я, - и ни о чём не беспокойтесь, - я встала с места, и покинула палату.
Стуча каблучками, и, поправляя белый халат, накинутый на плечи, я пошла к лифту. Мимо меня прошла пожилая женщина, отчего-то показавшаяся знакомой, но я не придала значения, и села в лифт.
Кнопки замигали, и я прислонилась к стене, глядя на бегущие огоньки, и зевнула. Макс мне пол ночи спать не давал, и мои глаза закрывались. Телефонный звонок сдёрнул с меня сонливость, и я глянула на дисплей. Маменька.
- Что случилось? – вздохнула я.
- Вика, Вика, скорее приезжай! – вопила маман, - Яна родила! Я стала прабабушкой!
- Обалдеть! – вскричала я, выскакивая из лифта, - а кто родился?
- Мальчик, - вздохнула маман, - мы так рады! И Датские уже приехали. А Игорь от Яны не отходит.
Ехать далеко мне не пришлось, я просто бросилась в другое крыло здания, в родильное отделение.
Яна отколола фортель, желая быть похожей на меня, и кинулась в постель с парнем в пятнадцать лет. И первая об этом узнала, конечно же, я. Яна прибежала в слезах, сказала, что влюбилась, и я приняла огонь бабушки, моей матери, на себя. Вскоре всё успокоилось, а Макс устроил Яну здесь, в клинике.
- Быстрее приезжай! – вопила маменька в трубку, и я, выскочив из-за поворота, постучала пальцем по её плечу, и она чуть телефон не выронила, - ты меня напугала! Так быстро? Ты, была, что ли, здесь?
- Да, пострадал из-за меня один, - махнула я рукой, - один
клиент сунулся рукой в щиток, и я испугалась, как бы этот
браток не снёс мой ресторан, и пришла поговорить.
- И как? – маман проявила участие.
- Всё нормально, - улыбнулась я, - не отказался даже от заказа.
- Отлично, пошли, - она потянула меня за руку, - Ася и Ренат уже тут. Аська, вообще, злится.
- Из-за того, что Янка её так рано бабушкой сделала? –
засмеялась я, - ты-то не злилась, когда она сама Янку и Аринку родила.
- Это ты ей скажи, - хмыкнула маман, и мы влетели в палату.
Ася с недовольным видом сидела на стуле, Ренат стоял около неё, только папа с самым счастливым видом держал на руках малыша.
- Наконец я стал прадедушкой, - воскликнул он, - такой хорошенький.
- Зато я теперь бабушка! – со злостью процедила Ася, - если бы не ваши уговоры, я бы этого Игоря на нары отправила! В тридцать три года стать бабушкой!
- Тебя больше непорочность родной дочери волнует, или перспектива, что тебя сделали бабушкой в раннем возрасте? – прищурилась я, - лично я на Василинку так наскакивать не буду, если она в шестнадцать лет в подоле принесёт.
- Вот посмотрю я на тебя, когда это действительно случится, - фыркнула Ася, вдруг встала, и взяла младенца из рук отца, - весь в Игоря, - вздохнула она.
И в самом деле. Малыш был чёрненьким, в смысле, с чёрными волосами, и чёрными глазами, и хорошенький.
- Решили, как назовёте? – спросила я, посмотрев на Яну.
- Я Игорем хочу, - улыбнулась Яна, - Игорь Игоревич, звучит хорошо.
- Неплохо, - кивнула я, услышала какой-то шум из коридора, и в палату ворвалось семейство Датских.
Оставив их, я пошла на выход, и вслед за мной выскочила маман.
- Ты уже уходишь? – спросила она.
- У меня дела, - улыбнулась я, - с ресторанами закончить надо.
- А с журналом что?
- Ничего, - вздохнула я.
- Викуля! Что произошло? Звонил твой Генрих, ругался, на чём свет стоит.
- Плевать я хотела на него! – фыркнула я.
- Он хочет с тобой поговорить. Говорит, что это срочно. Что не понимает, отчего ты вдруг взбрыкнула.
- Не понимает?!!! – дико вскричала я, - вот мерзавец! Я ему устрою! Скотина! Всего хорошего! – и я помчалась на выход, громко стуча каблуками.
Не понимает он! Не слушал плёнку, что ли?
В бешенстве я прыгнула в машину, повернула ключ в зажигании, и в этот момент раздался телефонный звонок.
Я вздрогнула, вынула мобильный, и, взглянув на незнакомый номер, приняла звонок.
- Слушаю.
- Эвива Леонидовна? – услышала я хриплый, мужской голос.
- Это я.
- Меня зовут Южин Модест Львович, - представился мужчина, - моё имя вам о чём-нибудь говорит?
Я напрягла память, размышляя, где могла слышать такое сочетание имени и отчества.
Внезапно перед глазами предстала вечеринка, устроенная в одном крупном ресторане. Один спортивный журнал праздновал своё десятилетие, и были приглашены представители лучших глянцев Москвы.
Сначала была торжественная часть, поздравления, речи, а потом все приглашённые стали банально наливаться элитным коньяком, виски, шампанским, и дорогим вином.
Закусок было огромное количество, очень дорогих, и очень вкусных.
Я, в роскошном алом платье, на тонких шпильках, растерянно расхаживала по залу, и не знала, куда себя девать.
Я такие мероприятия не очень люблю, и чувствую себя здесь не удел. И, в этот раз, подойдя к столу, и набрав себе морепродуктов, кальмаров в кляре, лобстеров, и других закусочек, я стала свидетельницей одного разговора.
- Что, Южин, хана тебе пришла? – насмешливо спросил низенький, и совершенно лысый тип, - ещё немного, и мы переплюнем вас так, что вам придётся выметаться с рынка.
- Ещё другом назывался, - пробормотал высокий, в молодости, наверное, очень эффектный, но сейчас совершенно седой, мужчина, - предал меня, а теперь ещё и пытаешься с рынка
выжить, - и я узнала в коротышке виновника торжества.
- Дружба дружбой, а денежки врозь, дружок, - и коротышка с довольным видом, что-то насвистывая, пошёл в другой конец зала.
- Извините, - повернулся ко мне мужчина, - вы всё слышали.
- Друзья часто предают, - улыбнулась я, - такое бывает.
- Вы так говорите, будто сами пережили подобное.
- К сожалению, пережила, - горько вздохнула я, вспомнив одну старую историю, которую давно вычеркнула из своей жизни, - не печальтесь, будет и на вашей улице праздник.
- Вряд ли. Я уже не молод. Разрешите представиться, Южин Модест Львович, владелец и генеральный директор журнала
« Планета спорта ».
- Миленич Эвива Леонидовна, заместитель генерального директора и главный редактор « График Интертеймент ».
- Я о вас наслышан. Красивая, умная, дерзкая. Честолюбивая, а, главное, умная, и острая на язык. Я читал ваши статьи, и скажу честно, вы виртуозно владеете пером. А какое у вас образование?
- Никакого, - улыбнулась я, - вернее, образование-то имеется, театроведческое, а литературного нет.
- Удивительный самородок, - вздохнул Модест Львович.
Всё это пронеслось перед моими глазами, и я воскликнула:
- Конечно, помню. Что-то случилось?
- Случилось, - горько вздохнул Модест Львович, - спасите меня!
Мне просто больше не к кому обратиться.
- Да что произошло? – испугалась я, - где вы сейчас?
- Стою в пробке. Ехал к вам в ресторан, но решил сначала позвонить.
- Я сейчас буду, - воскликнула я, и отключилась.
Физически с ним, похоже, всё в порядке. Что тогда случилось?
Я въехала на стоянку, и вбежала в помещение.
- Эвива Леонидовна, - остановила меня официантка, - вас спрашивали, - и она указала на столик, где сидел Модест Львович.
- Здравствуйте, - подошла я к нему, и села на стул, - как вам кухня?
- Замечательная. И вино превосходное, - Модест Львович грустно улыбнулся.
- Так что же у вас случилось? – спросила я, подзывая официанта, - принеси мне мартини, - и юноша принёс мне фужер.
- Мне конкретная хана, - вздохнул Модест Львович, - Петр решил меня добить, и мой последний выпуск до сих пор лежит на прилавках. Помогите!