Аська ничего не сказала, нацепила парик, я тоже, и мы выбежали на улицу.
- Поедем на моей, - деловито заявила моя сестра, - в твоём алом джипе мы, как бельмо на глазу, - и мы сели в серебристый
« Бентли ».
- Думаешь, твоя машина – не бельмо на глазу? – ухмыльнулась я, - особенно, в глухой деревне.
- По крайней мере, она не такая яркая, - и Ася двинула в путь.
- Для начала заедем к Марату, он нам « жучки » даст, - сказала я, и мы двинулись к математику домой. Насколько я знаю, Марат сейчас дома, и с его матерью я всё же сумела наладить отношения.
Теперь я часто заезжаю к Марату за консультацией, и милейшая Ангелика Александровна часто угощает меня чем-нибудь безумно вкусным.
- Викуля, - расплылась в улыбке Ангелика Александровна, увидев нас на пороге, - заходи. А это кто?
- Моя сестра, Ася.
- Асенька, - кивнула Ангелика Александровна, - заходите, девушки. Марат, - крикнула она вглубь квартиры, - Вика пришла.
- Привет, - вышел в прихожею Марат, - опять за своё? И сестру втянула? Давайте туфли.
- Какие туфли? – заволновалась Ангелика Александровна, - не
надо ничего снимать.
- Наоборот, надо, - улыбнулась я, стаскивая с себя сапог, и протянула его Марату, - держи.
- На сапоге, если вас схватят, в последнюю очередь будут
« жучки » искать, а я прослежу, где вы.
- Викуля! – всплеснула руками Ангелика Александровна, - ты совсем своей жизнью не дорожишь.
- Я за справедливость, - вздохнула я.
- Пойдёмте, напою вас кофе, - и она направилась на кухню, а Марат забрал наши сапоги, и скрылся в своей комнате, а мы отправились на кухню.
- Садитесь, девушки, - улыбнулась Ангелика Александровна, - и отведайте шоколадных пирожных. Как дела, Викуля?
- Ничего, потихоньку, - вздохнула я, пробуя удивительно вкусное пирожное, а Ася лишь слюну сглотнула.
- Асенька, угощайтесь, - кивнула Ангелика Александровна.
- Я на диете, - вздохнула она.
- Господи! – всплеснула руками Ангелика Александровна, - да куда уж дальше худеть? И так, как тростиночка, и ещё больше мучаешь себя.
- Худенькой в наше время быть красиво, - улыбнулась Ася, - впрочем, так было всегда. Извините, если что не так.
- Мне всё равно, - махнула рукой Ангелика Александровна, - мне моя полная фигура нравится. И я не понимаю, зачем все так рвутся похудеть. Викуля, бери ещё. Ты вот не особо озадачиваешься, но и не полнеешь.
- Я бегаю, - улыбнулась я, - занимаюсь гимнастикой, конным спортом, танцами, а она, - кивнула я на сестру, - задницу поднять не может, ленивица. Хоть бы скандинавской ходьбой занялась, на худой конец.
- Господи! Зачем? – удивилась мать Марата, - только себя мучить. Не понять мне вас, девушки, да ладно, у каждого своё мнение.
- Кстати, приходите к нам на Новый год, - сказала я, - и пусть Марат свою невесту берёт, - но Ангелика Александровна вдруг засмеялась.
- Знаете главный секрет взаимоотношений между свекровью и
невесткой? – спросила она.
- И какой? – заинтересовалась я.
- Они должны говорить на разных языках, и не знать языка друг друга, - улыбнулась она, - о чём мне с Машенькой спорить? Она испанка, с манерами, они с Маратом друг другу понравились. Я не знаю испанской культуры, и я даже не могу накричать на неё.
- На культуру? – хмыкнула я.
- На невестку, - и мы засмеялись.
- Держите обувку, - вошёл на кухню Марат, - я всё сделал.
- Нам пора, - вскочили мы, и покинули гостеприимную квартиру.
- Милая женщина, - отметила Ася, когда мы спускались в лифте.
- Ты не видела её, когда она пыталась мне своего Марата сосватать, - хмыкнула я.
- Мама рассказывала, - хихикнула Ася, - какой ей разгон устроила. Как ты пробила её броню?
- Я умею подбирать к людям ключики, - ухмыльнулась я, - главное, нащупать у человека слабое место, и ударить по нему. А потом пожалеть, но исподволь, аккуратно, чтобы человек не обиделся. Истерик и больной на голову этого не поймёт, а с такими людьми лучше и не связываться, у них комплекс. Их остаётся только пожалеть. А нормальный человек всё взвесит, выслушает, и оценит. Конечно, он тоже может разругаться, поистерить, но нормальный никогда не станет замыкаться, он поплачет, и успокоится. А психованный скажет: теория дебильных душеведов!
- Всё-таки ты умная, - вздохнула Ася.
- Я не умная, просто логика зверская, - усмехнулась я.
- Тем более. Умный никогда не скажет, что он умный, он этого боится, так же, как и талантливый не скажет, что он талантливый. Вот что главное, - и мы замолчали.
Вот Аська, я считаю, действительно умная, и цвет волос тут не причём. Дурой можно быть и с волосами пепельно-каштанового цвета.
Внезапно Ася дёрнулась, и обернулась назад. Посмотрела в зеркало заднего обзора, и явно занервничала.
- Что случилось? – спросила я.
- У нас на хвосте чёрный « Мерседес ».
- Чего? – опешила я, и обернулась назад.
Действительно, я видела эту машину, когда мы затормозили около дома, в котором живёт Марат.
- Что делать будем? – нервно спросила сестра.
- Гони, - хмуро сказала я, - придурки! Как они вычислили?
- Я тебя когда-нибудь убью, - пообещала добрая сестрёнка, и вдавила шпилькой в педаль газа.
Мы понеслись по трассе с дикой скоростью, но « Мерседес » тоже прибавил скорость.
- Быстрее, - сквозь зубы прошипела я.
- Мы врежемся, - запаниковала Ася.
- Лучше уж врезаться, чем в лапы бандитов попасть, - ухмыльнулась я, посмотрела на перекошенную Асину физиономию, и засмеялась, - шутка. Скорее.
- Точно, убью, - и Ася с расширенными от ужаса глазами рванула с бешеной скоростью.
Я нервно глянула в зеркало заднего обзора, и заорала не своим голосом:
- Стой! Остановись немедленно! – и Ася с испуга вдавила тормоз до упора.
Покрышки дико завизжали, машину развернуло, а нам в лицо выбило подушки безопасности.
- Что это было? – прохрипела Ася, подняв голову от подушки.
- Смертельный номер, - посмотрела я назад. И с удовольствием констатировала, что этот пройдоха, Генрих, выбрался из своего « гроба », так я иногда называю « Мерседес », помятый, и взбешённый.
Он не захотел въехать мне в багажник, пожалел свою машину, но, в результате, без малейшей царапины оказалась моя.
А вот его авто оказалось изрядно покорёжено, от фар осталось одно воспоминания, а бампер и вовсе вдребезги.
- Это же твой начальник, - слабым голосом проговорила Ася.
- Бывший, - скрипнула я зубами, - поехали, скорее, а то нам сейчас менты устроят райскую жизнь, и с Генрихом я отношения выяснять не желаю.
И Ася поспешила долой с места происшествия, пока нет гаишников.
Тем временем мы выехали из Москвы, и очутились в такой
глухомани, что и представить трудно, что сзади остался
бурлящий жизнью город.
- Здесь телефоны вообще берут? – спросила Ася, глядя на свой мобильный.
- Мой берёт, - глянула я на свой, - пока берёт. Кажется, мы приехали.
Я оглядела заснеженный лес, такой красивый, и мохнатые лапы ёлок, закутавшиеся в снежный плед.
Дорога, ведущая вперёд, выглядела очень живописно, и мы медленно двинулись по ней.
Долго мы кружили, пытаясь найти деревню, но только запутались.
- Слушай, что происходит? – стала сердиться Аська, - где твоя деревня?
- Мне сказали, по какой она дороге... – я не договорила, открыла дверцу машины, и вышла на улицу, где в это время мела метель, - смотри.
Я подошла к виднеющемуся краю чего-то железного, смахнула снег, и поняла, что приехали мы по назначению.
Щит, извещающий, что здесь находится деревня « Павлово », оказался под слоем снега.
- Щит есть. А сама деревня где? – Ася вышла из машины, - здесь на ближайшем километре жильё вообще есть? Слушай, а нас сюда не заманили?
- Меня сюда пригласили для мирных переговоров, - пробормотала я, - поехали, нужно найти хоть одного человека.
И, словно по заказу, перед нами материализовался мужчина неопределённых лет, одетый в грязный, засаленный тулуп, и полуразвалившиеся лапти. От него несло жутким перегаром. Поровнявшись с нами, он оглядел сначала машину, потом нас, и икнул: