- Нормальный характер, - буркнула я, - жажда справедливости и приключений.
- И ведь я не могла не пойти с тобой! Просто не могла!
Вдруг из-за двери послышались шаги, я вздрогнула, мы синхронно повернули головы, и в двери повернулся ключ.
- Очнулись, красавицы, - хмыкнул лысый детина, одетый в
джинсы и свитер, - Аллуш, это они?
- Они, - появилась на пороге девица, - расспрашивали мамку про вас, а я за ширмой подслушивала. Хорошо, милицию вызвать не успели. Падлы.
- Чего вы здесь забыли? – рявкнул лысый, - отвечайте!
- А не пошёл бы ты куда подальше? – прищурилась я.
- Чего сказала? – заорала Алла, пухлая блондинка лет двадцати, подлетела ко мне, и пнула ногой, - отвечай по делу, когда спрашивают. И не огрызайся!
- Иди, Алка, - хмыкнул лысый, - сам с этими паскудницами разберусь.
- Старая вешалка, - буркнула Алла, и пошла к двери.
- Корова, с бампером, как у буйвола, - не осталась я в долгу.
- Чего ты сказала? – завизжала Алла, и рванула было ко мне, но лысый перехватил её.
- Потом с ней расправишься, - и вытолкал он, а сам прикрыл дверь, - ну, что, девушки, говорить будем? Кто такие и откуда?
Не хотелось мне с ним разговаривать.
Мы с Аськой переглянулись, и в этот момент дверь распахнулась, лысый обернулся, и рухнул, как подкошенный.
- Привет, красавицы, - ухмыльнулся Дима, потирая кулак, а рядом с ним стоял Аськин Ренат.
- Откуда вы узнали, что мы здесь? – обрела я дар речи.
- Нам Марат в панике позвонил, - пояснил Дима, откровенно пожирая меня глазами, - вернее, мне.
- А мне мама позвонила, - скривился Ренат, - говорит, жёнушка моя вместе с сестрицей оделись, как с трассы, и куда-то усвистели. Я не поверил, что вы так развлекаетесь, стал звонить тёще. Получил адрес Марата, и вот, мы здесь, - он выглянул в коридор, и стал поднимать Аську.
Дима какое-то время смотрел на меня, кадык у него на шее дёрнулся, шрам на лице тоже, но он всё же подошёл ко мне, и поставил на ноги.
Но, едва он взял мою ладонь, нас словно током ударило. Я отшатнулась, заглянула ему в глаза, но всё было ясно без слов.
Вдруг Дима схватил меня в объятья, и стал покрывать поцелуями лицо, глаза, губы, шею, а меня трясло, колотило, и
в животе, словно бабочки летали.
- Эй, братцы, прекращайте! – возмущённо воскликнула Ася, но мы её не слушали.
Дима стиснул меня в объятья, а у меня голова шла кругом. От его поцелуев, от запаха его одеколона, от его самого.
- Прекратите! Сейчас сюда явится Иван Николаевич и увидит монументальную картину, - рявкнула Ася, и я оттолкнула Диму,
вспомнив про Максима.
У меня горело лицо, а желание – броситься Диме в объятья – было нестерпимым.
- Тут есть ещё кто-нибудь? – спросила я.
- Мы всех вырубили, - хмыкнул Ренат, - только девицу оставили.
- Девицей я займусь, - улыбнулась я, и, услышав шаги, глянула в щель, и с дури навернула ей дверью.
- Однако, - посмотрел за дверь Дима, - лихо ты её.
- А чего с ней церемониться? – ухмыльнулась я, и мы пошли осматривать дом.
Сказать, что здесь царила роскошь, ничего не сказать, но это была такая безвкусица.
Внезапно мы услышали звуки сирен, и я выглянула в окошко. Вспомнила, что окна здесь везде выходят во двор, который окружает гигантский забор.
А Дима и Ренат поспешили открыть ворота, и через пять минут дом наводнила милиция.
Макс ругался, Иван Николаевич ругался, Антон Антонович ругался... Лишь Григорий Матвеевич сохранял невозмутимость, и даже ухмылялся, глядя, как нам мозг полощут.
- А вы, - посмотрел Антон Антонович на Рената, - позаботьтесь, чтобы ваша супруга опять осела дома в интересном положении. У меня этот адвокат давно в печёнках сидит. Сколько уголовников оправдала! К тебе это тоже относится, - метнул он взбешённый взгляд на Макса.
- Не дождётесь! – взвизгнула Ася, - плевать я хотела на свекровь! Пусть, сколько хочет, орёт, и вы можете, сколько угодно, беситься. Но я завтра же выхожу на работу!
- Однако, - захихикала я, глядя на ошалевшего Рената.
- А что не так? – посмотрела на него Ася, - угомони свою мамашу! Я не восточная женщина! Если женился на мне, изволь привыкнуть к тому, что твоя жена работает!
- Дорогая, - изумлённо протянул Ренат, - я и не думал сажать
тебя дома, с детьми. Я уже поговорил с матерью, она будет заниматься Назаром и Джульеттой.
- Только не Джульеттой! – заорала Ася, - она из моей дочери чёрте что сделает! Не хочу, чтобы она была малахольной!
- Слушайте, прекратите отношения выяснять, - заорал Антон Антонович, - дома решите, как детей воспитывать будете.
- Стойте! – переорала я его, - а Юдифь?
- Кстати, где Юдифь? – повернулся ко мне Иван Николаевич, - ты обещала, что она будет здесь.
- Будет, - кивнула я, - а вы будете удивлены. Я почти разгадала загадку, знаю, кто и за что убил Анастасию, почему Яков Михайлович молчит, взяв на себя чужое преступление. Я всё знаю.
- Откуда? – удивился Антон Антонович.
- Сложила, как дважды два, - улыбнулась я, - если под маской та, о ком я думаю, то и остальное верно. Быстро уберите машины от дома, разговаривать тут буду я.
- Не командуй! – побагровел Антон Антонович.
- Кто-то мне полномочия дал, - ухмыльнулась я.
- Могу и забрать, - разозлился генерал ФСБ.
- Вы же сами заинтересованы в том, чтобы поймать Юдифь, - посмотрела я на него.
- Заинтересован, - покачал головой Антон Антонович.
- Вот она! – влетел в помещение Генрих, - попалась! – а вслед за ним, спотыкаясь, Вениамин Фридрихович, его отец.
- Эвива Леонидовна! – налетел на меня последний, - вы вообще в своём уме? Кто так тормозит?
- Готовлю сестру к курсам экстремального вождения, - ехидно сказала я.
- Я тебе сейчас устрою курсы экстремального вождения, - зашипел Генрих, - у меня машина вдребезги! И смоталась с места происшествия, а нам пришлось с ГАИ отношения выяснять.
- А не пошёл бы ты? – прищурилась я.
- Чего? – попятился Генрих.
- Потрясающее выражение из уст интеллигентной барышни, - восхитился Антон Антонович.
- Выражение, согласно обстоятельствам! – заорала я, и врезала
Генриху по щеке, - мерзавец! Думаешь, тебе это сойдёт в рук?
Открою собственное издательство! Прямо под тобой! С такими же логотипами, как у тебя. Димка!
- Что? – материализовался около меня мой любимый мачо.
- Он утопит твой бизнес в два счёта! – кивнула я на Диму, - понял?
- Не понял, - Генрих не сводил с меня глаз, - что вообще
происходит? Исчезаешь, ни слова не говоря. Я пытаюсь в посёлок к тебе попасть, десантники не пускают. Гоняюсь за тобой по всей Москве, ты ускользаешь. Пытаюсь дозвониться, телефон заблокирован. В честь чего бойкот?
- Ты ещё спрашиваешь? – я стала злиться, - как ты вообще так обо мне подумать мог? Ты же знаешь меня, как облупленную. Придурок! Или прослушал диск, и теперь локти кусаешь?
- Да ты вообще о чём? – заорал Генрих.
- Заткнись! – заорала я, и, с дури, сжав кулаки, дала ему в нос. Генрих отшатнулся, кровь закапала на белоснежную рубашку...
- Чертобесие! – выругался он, вынул из кармана платок, и, зажав нос, оглядел всех присутствующих.
Его взор остановился на Максиме.
- Объяснит мне, кто-нибудь, наконец, что тут происходит?
- Каких объяснений ты хочешь? – прищурился Макс, - сначала уволил Вику, а теперь какие-то объяснения требуешь!
- Чего? – вытаращил глаза Генрих, - вы что мелите? Я никого не увольнял!
- Я тебе сейчас тресну, - зашипела я, - мерзавец! Уволил меня по телефону! Поверил гнусным инсинуациям!
- Господи! Да о чём ты? – вскричал Генрих, - не увольнял я тебя! Тем более, по телефону. Это как человека не уважать надо, чтобы по телефону уволить!
- Тем не менее, - процедила я, - ты меня уволил по телефону.
- Не увольнял я тебя, - заорал Генрих, - последний раз, когда ты мне звонила, ты почему-то не ответила. Позвонила, дышала в трубку, а потом номер сбросила.