Шейн поставил машину сзади медицинской и вышел. Он немного постоял около машины, как бы стараясь овладеть нервами перед предстоящим ему испытанием, затем медленно, с безразличным выражением лица пошел по дорожке.
Трое полицейских, стоявших около скамейки, взглянули на него и немного посторонились. Над трупом склонился одетый в белый халат доктор.
Шейн заглянул через его плечо в лицо девушки. Легкая гримаса исказила его лицо, когда он узнал ее.
Он немного отступил и мрачно спросил:
— Давно, док?
Стоявший на коленях молодой врач, не поднимая головы, ответил:
— Примерно час тому назад.
— Вам что-нибудь известно по этому поводу, Шейн? — спросил один из полицейских офицеров. Но Шейн, не ответив, повернулся навстречу торопливо шагающему к нему Гентри.
Начальник полиции безмолвно взглянул на Шейна, тот кивнул головой и ответил надтреснутым голосом:
— Я рад, что не поставил деньги.
Глаза Гентри на минуту задержались на лице Шейна, потом он кивнул и подошел к патрульному, обнаружившему труп.
Шейн сделал несколько шагов и остановился, прислонившись правым плечом к гладкому, круглому стволу пальмы. Он достал сигарету, закурил и, стараясь совладать с охватившей его дрожью, глубоко затянулся, до отказа наполнив легкие дымом, который он потом медленно выпускал через нос. Он всячески старался придать своему телу максимально небрежную позу, как будто его совершенно не интересовало, что происходило сзади него.
Так он стоял до тех пор, пока Гентри не окликнул его довольно резко:
— Шейн, посмотри-ка.
Шейн сделал последнюю затяжку, отбросил в сторону сигарету и повернулся к начальнику полиции, который держал в руках какую-то бумажку,
— Все-таки в конце концов это оказалась Нелли Польсон, — сказал он.
— Вот счет из отеля "Эдельвейс" за последнюю неделю за комнату № 316. Тут кое-какие бумажки. И все на имя Нелли Польсон.
— Но это невозможно, — ответил Шейн, — Мы же с тобой совершенно точно установили, что это должна быть Мэри Барнс.
— Ну посмотри на нее еще раз, — продолжал Гентри. — Ты уверен, что это та самая девушка, которая...
— Боже милосердный, конечно уверен. Мне нет никакой необходимости смотреть на нее еще раз. Да-а-а, так, значит, она все-таки Нелли Польсон? И о ней проделали то же, что и с парнем, которого вытащили из залива... С Барнсом или с Польсоном. Бог его знает, кто он. Ну, и куда же это нас привело?
— Довольно далеко! Двое за одну ночь. Черт возьми, Шейн...
Шейн мрачно смотрел на него, стиснув зубы,
— И эту прикончили совсем близко от моего отеля, — сказал он с насмешкой. — Ну что ж, отлично. По-видимому, она хотела снова обратиться ко мне за защитой.
— Да, — проворчал Гентри. — Я как раз это хотел сейчас сказать. Выходит, что быть твоим клиентом довольно рискованно, Как ты думаешь? А?
— Ты ничего не можешь сказать мне нового, чего бы я не думал сам, Уилл. Пойдем отсюда.
— Куда? — не без сарказма спросил Гентри.
— Ну, теперь нам во всяком случае известно, кто она, Поэтому у нас появилась уже более определенная основа для начала работы.
— Надо сказать, довольно жестокий способ установления личности девушки, И если мы помешкаем, может быть, нам придется натолкнуться еще на несколько трупов, личность которых удастся установить только впоследствии. И тогда нам все станет ясно. Ты что, таким образом хочешь вести это дело?
От этого ядовитого сарказма впадины на щеках Шейна углубились еще больше, но он спокойно сказал:
— Меня сейчас интересует вопрос, почему бывший солдат с "кольтом" в кармане воспользовался для этой цели ножом вместо револьвера.
— Ну, прежде всего потому, что так спокойнее. А револьвер он носит только для того, чтобы пугать им частных детективов, чтобы те отпускали его на ночную улицу, где он может убивать клиентов этих самых детективов.
— Можно сказать и так, — спокойно согласился Шейн. Он остановился, почесывая подбородок и пропуская двух санитаров с носилками. — Хорошо бы вызвать горничную из "Рони Плаза", чтобы она взглянула на оба трупа и опознала бы в них Мэри и Чарльза Барнсов, проживавших у них.
— Не беспокойся, установлением личности мы займемся без тебя. После того, как их убили, нетрудно установить, кто они такие, — язвил Гентри.
Не обращая внимания на его тон, Шейн продолжал:
— Ты мне не сказал одну вещь, Уилл. Что, отпечатки пальцев убитого те же, что и отпечатки, найденные в комнате № 316?
— Что? Ах это! Да. Он определенно был в комнате № 316 после того, как горничная в середине дня произвела уборку и все тщательно вытерла.
Шейн пошел к машине. Гентри молча плелся за ним. Дойдя до тротуара, Шейн остановился и сказал:
— Давай не будем оскорблять друг друга до конца расследования. Согласен?
Гентри совершенно неожиданно протянул руку.
— Согласен. А потом я, вероятно, отберу у тебя патент.
— Возможно, я тебе его сам верну, не дожидаясь твоего приказа, Уилл. — Шейн пожал его руку и спросил: — Никакого оружия не нашли?
Гентри покачал головой.
— Рана примерно такого же характера, как и та. Один быстрый разрез чертовски острым ножом. Есть какие-нибудь соображения, Майк? — Вопрос звучал почти как просьба.
— Только одно и не ахти какое хорошее. Я, собственно, должен был бы сделать это раньше. Скажи, фотография, которую я тебе отдал в морге, все еще у тебя?
— У меня в кабинете.
— Если ты сейчас направляешься туда, я проеду с тобой и заберу ее.
21.
23 ч 47 мин
Когда Берт Польсон отъезжал от отеля "Эдельвейс", его искаженное шрамом сердитое лицо низко склонилось над рулевым колесом. Он едва замечал, где проезжает.
Куда теперь? Что, черт возьми, случилось с Нелли? Все так перепуталось. Мысли кружились, как в водовороте. Что это ему рассказал рыжий частный детектив? Сколько здесь правды и сколько лжи?
А лифтер из "Эдельвейса", узнал ли он его? Ведь он как раз поднимал его наверх именно в тот момент, когда из 316-го исчез труп. Страх и ярость буквально пронизывали все тело Польсона, несколько успокаивала только тяжесть "Кольта-45", висевшего у левого бедра. Как бы ему хотелось ухватиться обеими руками за эту неразбериху и разорвать ее на части. Где-то, в этом темном ночном городе, от него прячется Нелли, безумная от страха, что ему вдруг удастся найти ее.
Да, у нее есть все основания прятаться от него. Если только ему удастся добраться до нее...
Его огромные руки крепче вцепились в руль, а полученный на корейской войне шрам проступил яркой белой полосой на фоне покрасневшего от ярости лица.
Во всем виноват он сам. Вся эта печальная история — дело его рук.
Если бы только он раньше осознал, в какую пучину позволил Нелли втянуть себя.
Неоновый свет баров и ресторанов напомнил ему, что он с утра ничего не ел. Он резко остановил машину около одного из них. Пара стаканчиков и какая-нибудь еда помогут ему основательно обдумать все и внести ясность в дело. А такое бесцельное мотание на машине по улицам ничего хорошего не сулит. Этот проклятый рыжий, вероятно, уже сообщил в полицию, что он убежал от него, угрожая револьвером, и клятвенно уверял, что непременно разыщет Нелли. У них, вероятно, уже есть описание его примет...
Он вошел в длинную узкую комнату с баром, находящимся как раз напротив входа. Направо стояли столики и отдельные кабины. В помещении бара было довольно многолюдно, а освещение весьма скудное. Полумрак усугублялся клубами табачного дыма.
С полдюжины мужчин сидели на высоких кожаных табуретах у бара, примерно три четверти столиков были заняты парочками и группами по 3-4 человека. Все весело смеялись, сидя за стаканом вина или за поздним ужином.