Он быстро глянул на меня. Я оставался вежлив и невозмутим: приятный молодой (по его меркам) человек вежливо внимает старому джентльмену, который любит поговорить.
— Хорошо, — сказал я, — она заплатила по счету в отеле — предположим. Но почему за неделю вперед?
Он положил одну руку в перчатке на другую. Трость качнулась, и он качнулся вслед за ней всем телом. Он внимательно рассмотрел узор на ковре.
Наконец он щелкнул челюстями. Решил задачу и выпрямился снова.
— Вместо выходного пособия, — сухо сказал он. — Окончательный и бесповоротный финал их романа. С миссис Уэст, как говорят, было довольно. Кроме этого, вчера Митчелл сопровождал новую девушку, с темно-рыжими волосами. Каштаново-рыжими, не огненно-рыжими. Их отношения показались мне несколько странными. Они были чем-то озабочены.
— Стал бы Митчелл шантажировать женщину? — Он хихикнул.
— Он стал бы шантажировать и младенца в колыбели. Человек, который живет за счет женщин, всегда шантажирует их, хотя это слово, может быть и не идет в ход. Он также крадет у них, если может добраться до их денег. Митчелл подделал два чека Марго Уэст. Этим и закончился их роман. Несомненно, она сохранила чеки. Но она не пустит их в ход, только сохранит на память.
— Мистер Кларендон, при всем моем уважении, как вы могли это узнать?
— Она рассказала мне. Она плакала на моем плече. — Он посмотрел в сторону этой красивой темноволосой женщины. — Сейчас, глядя на нее, в это трудно поверить. Тем не менее это правда.
— Почему вы это рассказываете мне?
Он улыбнулся довольно-таки жуткой улыбкой:
— Я не деликатен. Я сам хотел жениться на Марго Уэст. Это могло изменить ее участь. Любые мелочи забавляют человека в моем возрасте. Поющая пташка, открывающийся бутон орхидеи. Почему в определенный момент бутон раскрывается настежь? Почему он так постепенно раскрывает свои лепестки?
Почему цветы всегда появляются в определенном порядке, так, что острый конец бутона выглядит как клюв птицы, а голубые и оранжевые лепестки превращают его в райскую птичку? Какое странное божество создало такой сложный мир, когда оно могло, видимо, сделать мир и попроще? Всесилен ли Он? Как Он может быть всесильным? Слишком много страданий, и почти всегда страдают невинные. Почему крольчиха, когда ласка настигнет ее в норе, прячет своих крольчат за спиной и позволяет, чтоб ей перегрызли глотку? Почему? Через неделю она даже и не узнала бы их. Вы верите в Бога, молодой человек?
Это казалось околесицей, но выхода не было — мне приходилось слушать его.
— Если вы имеете в виду всемогущего и всеведущего Господа, который создал мир таким, каким он хотел его увидеть, — нет.
— Верьте, мистер Марло. Это великое утешение. Мы все в конце концов приходим к этому, потому что мы обречены на смерть и обратимся в прах. Для личности это занавес, а может, лишь смена декораций. Загробная жизнь вызывает ряд затруднений. Не думаю, что я был бы в восторге в раю, рядом с пигмеем из Конго, или китайским кули, или левантинским торговцем коврами, или даже с голливудским продюсером. Я сноб, я полагаю, и это замечание — дурного вкуса. Не могу я себе представить небес, в которых председательствует благожелательный старикан с белоснежной длинной бородой, по кличке Бог. Это дурацкие представления незрелых умов. Но не след обсуждать религиозные воззрения других, сколь идиотскими они бы ни казались.
Конечно, нет оснований полагать, что я наверняка попаду на небо. Звучит скучновато, надо признаться. С другой стороны, как я могу представить себе ад, в котором дитя, умершее до крещения, рядом с наемным убийцей, комендантом нацистского лагеря смерти или с членом Политбюро. Как странно, что лучшие устремления человека, этой грязной мелкой твари, его лучшие деяния, его великий самозабвенный героизм, его каждодневное мужество в суровом мире, — как странно, что все это должно быть куда более благородным, чем его земная доля. Это необходимо объяснить. И не говорите мне, что честь — это просто химическая реакция или что человек, который жертвует жизнью во имя другого, просто следует установленной схеме поведения в обществе.