— Сводил?
— До тех пор, пока Дженни не заболела.
Тогда понятно, почему по телефону у нее был такой голос.
— И серьезно она больна?
Гарольд кивнул.
— Рак груди. У нее он уже и раньше был, но тогда она сумела выкарабкаться. Но на этот раз кто знает. Она сейчас проходит какой-то экспериментальный курс лечения, а что касается Дейва, то ему хочется верить, что ей станет лучше. Он как-то раз сказал мне, что лично видел, как случаются чудеса. Это было в ту пору, когда он служил медиком во время операции «Буря в пустыне». Хотелось бы надеяться, что он прав. Дженни замечательная женщина, а Дейв — славный, надежный парень.
Представляете, как им сейчас обоим нелегко. Болезнь развилась буквально на глазах, а страховая компания утверждает, что рак был у нее и раньше, что она уже болела, когда была застрахована в другой компании.
— Это как понять — «буквально на глазах»? — уточнила я.
— Диагноз ей поставили в прошлом году, в начале ноября. Лечиться она начала сразу после Нового года.
Когда чуть раньше назначенного времени я приехала к Патрику домой, настроение у меня было прескверное. Я размышляла о том, есть ли некая ирония судьбы в том, что Дейв Райс был присяжным по делу о медицинских злоупотреблениях, а теперь у него на глазах умирает его собственная жена, и лишь потому, что страховая компания решила сэкономить энное количество денег.
Патрик нежно поцеловал меня и заключил в объятия. Я тотчас ощутила себя на седьмом небе. Понежившись с минуту, я взяла его за руку и подвела к дивану.
— Я хочу тебе кое-что рассказать.
Мы почти два часа обсуждали с ним все за и против моей теории. Патрик высказал озабоченность по поводу моей безопасности, однако с уважением отнесся к моей решимости довести начатое дело до конца. В этом весь Патрик — внимательный и чуткий. Вот кто никогда не стал бы спать со своей бывшей половиной или же приглашать ее к себе домой для массажа. И вообще, насколько я его знаю, он еще ни разу мне не изменил.
— Думаю, ты честно заработала свой подарок, — произнес он, легонько коснувшись губами моего лба.
Он прошел в ванную и вернулся оттуда, неся симпатичную голубую с золотом коробку, купленную в «Антверп-Спа». Мы с ним ездили туда в самом начале нашего романа.
Хотя прошло уже немало времени, Патрик помнил, что я мечтала об увлажняющем лосьоне и старомодных перчатках, которыми так знаменит курорт.
— Спасибо, — поблагодарила я и провела кончиком пальца по его подбородку. — Это так мило с твоей стороны.
— Зато сейчас ты испытываешь боль, — произнес он, и в его голосе слышалась неподдельная печаль.
— Мы могли бы что-нибудь предпринять, чтобы ее снять.
— Вот как?
В его глазах блеснул огонек.
Патрик расстегнул две верхние пуговицы на моей блузке и принялся нежно-нежно, как будто прикасаясь перышком, целовать мне шею. В следующее мгновение зазвонил мой мобильный. В иной ситуации я бы оставила звонок без внимания, но сейчас, когда дала свой номер всем присяжным, сочла своим долгом ответить.
Патрик легонько покусывал мочку моего свободного уха, пока я прижимала телефон к другому.
— Алло.
— Что это вы, запыхались?
— Нет, просто уже поздно.
— Я нашел Дейва Райса.
Не отдавая себе отчета, я довольно бесцеремонно оттолкнула от себя Патрика, отчего бедняга навзничь повалился на кровать.
— Отлично, Лайам. И где же он?
— В медицинском центре Святой Девы Марии.
Я почувствовала, как у меня по спине пробежал холодок.
— Он мертв?
— Нет. Мертва его жена.
Глава 17
Если это уже конец, почему кажется, что он еще не наступил?
Утро являло собой топографическую карту: горы и долины, заваленные кучами дерьма выше моего понимания. Патрик, моя надежда и опора, мое надежное плечо, столп утешения и сострадания, объявил, что специально сбегал в магазин, чтобы купить мой любимый сорт кофе, а вообще-то он собирается провести день в море на веслах. После чего совершил типично мужской ход.
То есть с несчастным, прямо-таки собачьим выражением лица добавил:
— Но если ты хочешь, я могу остаться с тобой.
На такое имеются лишь два варианта ответа.
Вариант первый:
«Черт, ну конечно, отменяй все к чертовой бабушке. Ты ведь не знал, что я по уши в дерьме, что я пытаюсь расследовать убийство, так что останься со мной. Правда, это весьма эгоистичный, а кроме того, прозрачный намек на то, что я не способна самостоятельно решать собственные проблемы. Которые, если уж на то пошло, частично я сама накликала на свою голову».