Я вставила ключ в замок зажигания и, включив мотор, сорвалась с места так, что шины завизжали. Поскорее бы убраться прочь отсюда.
— Финли! — раздался в трубке голос сестры. — Мой день не резиновый.
— Хорошо-хорошо, — ответила я, мигая, чтобы разогнать плясавшие перед глазами точки. Судя по всему, после визита к Холлам у меня подскочило давление. — Если я прочту тебе список лекарств, ты скажешь мне, от чего они?
— И насколько же он длинный, твой список?
— Не очень длинный, прошу тебя.
— Читай.
Я кое-как положила счет из папки Райса на руль, стараясь распределить внимание между дорогой и незнакомыми словами. Я прочла первые шесть, однако с каждой секундой мое зрение ухудшалось все больше и больше.
Лиза подтвердила, что это лекарства, которые дают для улучшения функционирования внутренних органов.
— Скажи, речь идет о доноре сердца или почки?
— Д-да-а…
У меня явно заплетался язык.
— Фин? Что там с тобой происходит?
— Еще одно, — с усилием произнесла я, пытаясь по слогам прочесть последнее название. — Ме-пер, мепрери…
— Мепреридин?
— Д-д-да-а…
Меня явно клонило в сон, и я поторопилась свернуть на обочину.
— Это обезболивающее.
Мое затуманенное сознание с трудом уловило смысл сказанного.
— А зачем давать донору внутренних органов обезболивающее?
— А донорам их никто и не дает. Мертвые не чувствуют боли.
— Все понятно. Вот что, оказывается, знал Райс.
— Фин, ты где?
— На Синг… Сингер-Айленде. Мне срочно нужна помощь.
— И давно я здесь? — спросила я у Бекки — она была первой, кого я увидела, когда вновь открыла глаза, а мои мозги восстановили способность ясно мыслить.
— Четыре часа. Ты то приходила в себя, то вновь проваливалась в забытье. Что-то бормотала, правда, было практически невозможно понять, что именно. Там за дверью к тебе уже выстроилась целая очередь. Мы даже список составили, кто за кем идет, чтобы успеть, пока не кончилось время для посещения больных.
— А доктор Холл?
— Сейчас сюда войдет Лайам и просветит тебя по этой части, но, думаю, тебе захочется включить телевизор на полную громкость.
— Холл арестован? — спросила я у Лайама минуту спустя, когда он вошел в мою безликую больничную палату.
Я пощелкала пультом дистанционного управления. Мне не терпелось увидеть, как доктора Холла ведут в каталажку в наручниках и все такое прочее. Интересно, будет ему стыдно или раскаяние ему неведомо? Впрочем, какая разница? Самое главное, что теперь он за решеткой, где до конца своих дней будет исполнять обязанности подружки какого-нибудь криминального авторитета.
— Его допрашивают, после чего предъявят официальное обвинение. Кстати, вы оказались правы насчет машины. Холлы недавно, за неделю до дня рождения дочери, приобрели новую модель «мерседеса», цвет — «синяя полночь». Ну как, полегчало?
— Еще бы. Можно сказать, отлегло от души, — добавила я с довольной ухмылкой. — Пусть меня выпустят на свободу, и чем скорее, тем лучше.
— Терпение, — напомнил он мне. — Вам еще сидеть здесь до завтрашнего утра.
— Поклянитесь мне, что мою одежду не разрезали на куски, когда снимали с меня. Вы представляете, во сколько мне обошелся мой наряд?
— Странные, однако, вещи вас заботят. Доктор Холл едва не отправил вас на тот свет, а вы переживаете из-за какой-то там юбки и кофточки.
— Ну… в общем… Да, переживаю.
— Лучше поблагодарите судьбу за свое пристрастие к кофе. Холл подсыпал вам альпразолам. Единственное, что спасло вас, — высокий уровень кофеина в крови. А иначе — угнетение дыхательного центра, остановка сердца и… конец.
Я вздрогнула, представив эту картину.
— Посмотрите, это он, — воскликнула я, подняв глаза на телеэкран, и тотчас почувствовала, как у меня внутри все опустилось. — Погодите, а где наручники? Что происходит?
— Я наведу кое-какие справки, — ответил Лайам и выскочил из палаты. Он вернулся спустя минут десять, которые показались мне вечностью, и по лицу я догадалась, что его душит злость. — У сукиного сына непробиваемое алиби относительно Васкеса и Маркуса Эванса.
— Это насколько же оно непробиваемое?
— В городе его не было, он обучал технике трансплантации персонал других больниц. У него примерно сотня свидетелей, которые могут подтвердить его алиби, плюс билеты на самолет, плюс показания обслуги в гостиницах, где он останавливался.
— Но ведь других убрал именно он. Мы точно знаем, что он никуда не уезжал, когда был убит Дэниэл Саммерс.